Книга «Мир нарциссической жертвы»
Анастасия Долганова

Я привыкла, что нарциссизм часто представляется в образе самовлюбленного человека: он думает только о себе и ставит свои желания выше других. А статьи о нарциссах написаны так, чтобы найти «зло» в другом, но не в себе. А между прочим, каждому из нас он присущ.

🔸В месте, где стыдно быть уставшим, слабым, выйти без косметики, пользоваться андроидом, а не айфоном.

🔸Где есть ощущение, что такой как есть, я никому не нужен.

🔸Где появляется ощущение, что любовь нужно заслужить.

🔸Где просыпается презрение к другому за то, что он чего-то не знает или ведёт себя неподобающе.

🔸Где захлестывает вина за то, что сделал не достаточно, поэтому произошло так, как произошло.

🔸Где становится стыдно за поведение своего близкого и вы пытаетесь его переделать.

🔸Где из всех сил хочется быть сильным и не показать свою уязвимость, а другие в этом видят холодность и высокомерие.

Рекомендую читать эту книгу тем, кто интересуется, как устроены отношения и хочет лучше узнать себя.

#что_почитать

Книга «Выбор» Эдит Ева Эгер

С этой книгой у меня связано одно неслучившееся событие

Год назад меня пригласили выступить с обсуждением книги в еврейский музей и центр толерантности. Формат public talk. Среди экспертов историк по холокосту, редактор книги и я (психолог). Собственно так я и узнала, что есть Эдит Ева Эгер. 

Я люблю такие предложения. Вдвойне приятно, когда обсуждаемая книга задевает за живое.

За какое-то время нужно было прочитать книгу и быть готовой к диалогу. Но тут случается пандемия, сначала сворачивают публичные мероприятия, а потом и вовсе закрывают Москву на «самоизоляцию». Про мероприятие пришлось забыть. 

Сейчас понимаю, что это то, о чем я действительно сожалею. Не случилось. Из единственных плюсов нашла:

1 - получила возможность не спешить при чтении и прочувствовать написанное (ее невозможно читать без слез);
2 - надолго сохранила ее в памяти ибо Зейгарник была права)

Если вы не читали «Выбор», очень рекомендую. О чем книга:

«В 1944 году шестнадцатилетняя балерина Эдит Эгер была отправлена вместе со своей семьей в Аушвиц. Спустя всего несколько часов после гибели ее родителей нацистский доктор Йозеф Менгеле заставил Эдит танцевать ради собственной забавы и ее выживания. Эдит и ее сестра пережили все ужасы Аушвица, Маутхаузена и Гунскирхена - лагерей смерти. 4 мая 1945 года Эдит, едва живую, достали из кучи трупов.

После войны Эдит десятилетиями продолжала оставаться в заключении у собственного разума, твёрдо решив молчать о прошлом и мучаясь виной выжившего. Лишь 35 лет спустя она вернулась в Аушвиц, чтобы простить того человека, которого не могла простить, — себя. Эдит чередует события личного путешествия с трогательными историями тех, кому сама помогла излечиться»

#что_почитать

Что заставляет человека проявлять жестокость?

Начала читать Виктора Франкла «Сказать жизни ДА!». До этой книги я не находила ответы на вопросы в своей голове в контексте происходящего в Беларуси:

«Кто все эти звери, которые избивают людей на улице и в Окрестина? Почему их так много? Откуда они взялись?»

Первые страницы книги натолкнули на интересные ракурсы происходящего. Но давайте по порядку.

Для тех, кто не знаком с Виктором Франклом.

Виктор Франкл – австрийский врач-психотерапевт, психолог и философ. С 1942 по 1945 он был узником нацистских концлагерей. Ещё до войны он исследовал, как смысл помогает человеку выдерживать тяжелые испытания. В концлагере его теории получили беспрецедентную проверку жизнью. По его наблюдениям, наибольшие шансы выжить имели не столько те, кто отличался крепким здоровьем, сколько те, кто имел смысл, ради чего стоит продолжать борьбу.

Первый вариант книги, которую я читаю, назывался «Психолог в концлагере». Он был надиктован за 9 дней. Вскоре после его освобождения, в 1946 году книга  вышла без указания авторства.

Отрывок из этой книги:

«Мы не станем касаться того, что перенёс и о чем рассказывал какой-нибудь заключённый, годами подвизавшийся в роли так называемых «капо», то есть чего-то вроде лагерного полицейского, надсмотрщика, или иной привилегированный заключённый.

[...]

Психологически, характеристики подобного капо можно скорее приравнять не к заключённому, а к СС, к лагерной охране. Это тип человека, сумевшего ассимилироваться, психологически слиться с эсэсовцами. Очень часто капо бывали жёстче лагерной охраны, причиняли обычным заключённым больше страданий, чем сами эсэсовцы, чаще их били. Впрочем, и назначались на роль капо только такие заключённые, которые были к этому пригодны; если же случайно попадался более порядочный человек, его тут же выбраковывали»

Я провожу параллель с тем, что сейчас творится в Беларуси. Не возьмусь сейчас писать утверждениями, а лишь сформулирую свои мысли в виде вопросов и предлагаю вам порассуждать вместе со мной.

1. Можно ли сказать, что появившиеся там «тихари» и особо идейные люди - это такие же заключённые режима, как и те, кто выходит на улицы, отстаивая свою позицию?

2. Можно ли сказать, что отключить всякого рода человечность - для них было способом адаптации в ситуации выживания?

3. Можно ли сказать, что призывы «милиция с народом» не работают, потому что они направлены на то, чтобы расшатать их способ адаптации, и это только усиливают их жестокость, ибо проявление человечности для них подобно смерти?

П.с.: В своих рассуждениях я ни в коем случае не пытаюсь оправдать насилие. Я хочу понять его природу.

#что_почитать

Не существует иерархии страдания

«…не существует иерархии страдания. Нет ничего, что делало бы мою боль сильнее или слабее вашей; нельзя начертить график и отмечать на нем уровень значимости того или иного горя. Я часто слышу от своих пациентов:

«Мне сейчас очень нелегко, но разве я могу жаловаться? Это же не Аушвиц».

Подобное сравнение приводит к тому, что человек, преуменьшая собственные страдания, не дает им должной оценки. Чтобы не ощущать себя жертвой, а жить, как говорится, припеваючи, нужно полностью принимать как свое прошлое, так и настоящее. Если мы пытаемся умалить боль; если наказываем себя за то, что сбились с жизненного пути или замкнулись в горе; если отмахиваемся от житейских невзгод только потому, что кто-то считает их незначительными, – мы всё еще предпочитаем для себя путь жертвы. Мы так и не видим вариантов выбора. Мы продолжаем судить себя. Я не хочу, чтобы вы, услышав мою историю, сказали: «Мои страдания не так значительны». Мне хочется, чтобы вы сказали: «Если она смогла так, значит, смогу и я!»

Однажды утром у меня шли друг за другом две пациентки – обеим немного за сорок, у обеих были дети.

У первой женщины дочь умирала от гемофилии. Большую часть визита она прорыдала, вопрошая, как Бог смеет забирать жизнь ее ребенка. У меня так болела душа за нее – она полностью посвятила себя заботе о дочери и выглядела абсолютно опустошенной из-за неумолимо приближающейся потери. Она злилась, впадала в отчаяние и не была уверена, что сможет пережить этот удар.

Следующая женщина приехала ко мне не из больницы, а из загородного клуба. Она тоже большую часть сеанса провела в слезах. Ее расстроил новый кадиллак – его совсем недавно доставили ей, и автомобиль оказался не того оттенка желтого, который она желала. На первый взгляд, проблема была пустяковой, особенно по сравнению с горем предыдущей женщины. Но я хорошо знала эту пациентку и понимала, что плач из-за цвета машины на самом деле плач отчаяния по поводу несложившейся жизни. Все шло не так, как ей хотелось бы: одиночество в браке; сын, в очередной раз выгнанный еще из одной школы; загубленная карьера, от которой она отказалась, чтобы больше быть с мужем и ребенком. В нашей жизни часто за мелкими огорчениями прячутся более серьезные обиды; в незначительных, казалось бы, переживаниях отражается глубокая боль»

Из книги Эдит Эгер «Выбор»

#кризис
#что_почитать

Про детские травмы и значение родителей в переживаниях ребенка. Ч.1

Недавно прочитала впечатлившую меня книгу: «Война, блокада, я и другие»

Это мемуары 16-летней девушки, которая в 7 лет встретилась с войной и голодом в Ленинграде. Написать о том, что с ней происходило, она решила после того, как из речи одной женщины поняла, что на самом деле не все в городе тогда голодали. В то время, как одни ели нитки, крыс и людей, другие были сытые и закапывали очистки от картошки в землю, ибо голодные за них были головы убить. Она еще не знала, что об этом нельзя писать. Свои тексты Людмила Пожедаева, автор книги, смогла опубликовать только спустя 40 лет.

Книга не для слабонервных, поэтому рекомендовать к прочтению ее сложно. При этом она натолкнула на определенные размышления.

Первое – это очень интересно как ребёнок воспринимает травмирующую ситуацию.

«И вот нас снова сажают в поезд. Вагоны показались чудными, и их почему-то называют «телячьими». Мамы нас тискают, плачут, все кричат, толчея, суета, теснота… Мы прощаемся, и я снова не понимаю, почему все мамы плачут, ведь мы едем на новую дачу и в родительский день все они к
нам приедут. И не знали мы, что уже никогда не будет никакой дачи, никакого родительского дня и что многие из детей никогда не увидят своих родителей, а родители — детей»

***

«Неожиданно началась стрельба, на которую мы не обратили особого внимания. А в небе с ревом появились самолеты. Мы, задрав головы, глядели на них и, показывая пальцами, прыгали и визжали от восторга. А день был жаркий, солнечный, и небо чистое-чистое, голубое-голубое. И самолеты!»

***

«Мы, не зная, что такое «всамделишная» война, бросаемся к забору и глазеем, как взрослые играют в свою взрослую войну»

Непонимание происходящего дает большое преимущество: дети не осознают всего ужаса. Для них все интересно и не больше, чем игра. В отличие от взрослых, картина мира еще не сформировалась, а значит рушится нечему.

Критики к происходящему практически нет, причинно-следственные связи работают в соответствии с возрастом.
А значит охватить и осознать происходящее, а также пережить его без помощи взрослого очень-очень сложно.

Ребенок в таких страшных обстоятельствах может не понимать, почему днями и ночами нет мамы, что такое война, куда их везут, почему все болит. Делать выводы, не соответствующие реальности (например, мамы нет, потому что она меня разлюбила). Проваливаться в поглощающий ужас, одиночество и безвременье, когда рядом никого нет.

Отсюда могут появляться не по годам взрослые дети с неутолимым эмоциональным голодом.

Если с ребенком не разговаривать, не спрашивать, чего он хочет и не объяснять, что с ним происходит, он вырастает во взрослого с дырой в груди. Который не понимает, как он устроен и имеет установки, которые портят его отношения.

К сожалению, у родителей не всегда есть возможность качественно присутствовать с ребенком. Они сами могут это не уметь. Или обстоятельства складываются так, что это становится невозможным. Об этом я расскажу во второй части.

❤️ – если интересно продолжение)

#КПТСР
#отношения_с_родителями
#что_почитать

Про детские травмы и значение родителей в переживаниях ребенка. Ч.2.

В книге «Война, блокада, я и другие» отец девочки ушел на войну, а мать перевели на казарменный режим. Мама сама голодная и обессиленная. Все, что она могла – это заботиться, чтобы у дочки было хоть чуть-чуть еды. Ни о каких разговорах, желаниях и тд речи идти не могли. Выживали как могли.

Отсюда начинается вторая ветка моих размышлений. Как известно, родительская семья для ребёнка – целый мир. Через неё он впитывает правила, учится строить отношения и тд. Родители – боги.

Что происходит в стране и мире еще вне понимания малыша. Войны, катастрофы, кризисы – это только слова про взрослую жизнь. Он не может охватить и осознать их смысл и судит о происходящем по тому, как к этому относятся в семье.

По мере взросления, ребенок свергает родителей с пьедестала. «Не хочу жить как они» – классика этого жанра. И, похоже, обиды на родителей – это дорога к принятию того, как устроена большая жизнь.

Если взять пример ленинградского голода: девочка, не понимая, что происходит в широком смысле, могла проживать свою драму через жалобы на холодность матери. В ее мире могло вовсе не быть войны, страны и всего такого. А была только боль, голод и три тонны обид на родителей. Пройти путь от обиды до взгляда на мать как на такого же простого человека – это путь от маленького семейного мира до принятия суровой реальности. Где нет идеальных людей, где есть ограничения, где безопасность и стабильность – это иллюзии, где иногда случается жопа.

При этом объяснять ребёнку, что родители тоже люди – это форсировать естественный процесс. Человек примет к сведению, а боли меньше не станет. Более того, это может услышаться как обесценивание чувств и оправдание родителя. А чтобы прийти в точку принятия, нужно прожить разочарование, гнев, бессилие и отгоревать то, что не случилось и вряд ли случится.

P.s: Ваши ❤️ и комментарии мотивируют меня писать еще)

#что_почитать
#отношения_с_родителями
#КПТСР

Про эмоциональный голод и как заполнить пустоту?

Поделюсь еще одной мыслью по следам прочитанной книги. Людмила Пожедаева описывает постоянное чувство голода после блокады в Ленинграде:

«Хотелось только одного — есть, есть и есть, потому что сытость не наступала. И сытость не наступит еще очень и очень долго»

***
«Нас увозили от голода в надежде, что все мы выживем. Но многие из нас скоро умрут. То ли организм был не в силах уже выжить после такого голода, то ли обильная и жирная, по голодным понятиям, пища, которую давали на «откормочных» пунктах Большой Земли, ускоряли эту смерть»

***
«Раненые всегда меня чем-нибудь угощали и подкармливали. Вот только доктор, когда узнавал об этом, очень сердился и ругал и меня, и раненых. Он говорил им, что мне много есть нельзя и что они, раненые, меня просто погубят. Но отказаться от еды было для меня настоящей пыткой»

***
«Меня кормили часто, но очень понемногу и все в полужидком виде»

—————————

Написанное натолкнуло меня на размышления об эмоциональном голоде, с которым я очень часто имею дело в своей практике. Клиенты, которым не хватило любви, нежности, принятия и тд в детстве, остаются голодными на многие годы. Часто, где есть этот голод люди говорят о пустоте, дыре в груди, одиночестве или ощущении себя неполноценным. Им так и не удается насытиться даже если вокруг есть все необходимое.

Близкие и другие часто в попытках «накормить», начинают давать человеку то необходимое, а это воспринимается как обильная жирная пища Большой Земли. Благо от такого не умирают. Зато в этом месте обостряются механизмы защиты, которые не дают усвоиться новому непривычному опыту.

«Ты ко мне хорошо относишься потому что ты человек хороший, а не потому что я заслужила это» – сказала однажды мне клиентка.

С одной стороны очень хочется верить в хорошее отношение к себе, а с другой – это тепло попадает в самое нутро голода и делает так больно. Приняв его, придётся столкнуться с огромной болью от осознания, что этого не было, а нужда такая сильная.

Тогда приходится как в истории с физическим голодом: часто по чуть-чуть подкармливать. Помогать переваривать. Помогать замечать то, что отличается от привычного опыта. Благо вокруг оказывается немало хороших людей, которые как те раненные в книге, с удовольствием поделятся «едой».

Этапы терапии я вижу примерно так:

1. Поиск корней голода. Тут в помощь исследование своей истории. Знать свое прошлое важно, чтобы лучше понимать себя и свои поступки, замечать автоматическое поведение, передающееся из поколения в поколение.

2. Обнаружение своих защит и паттернов поведения, которые были помощниками в адаптации к родительской семье. Однажды они были вам полезны, а сейчас некоторые из них мешают насытиться.

3. Сомнение в своих убеждениях и защитах. Когда вы будете видеть корни этих убеждений и понимать, когда и зачем они активизируются, вам будет проще ставить их под сомнения, объяснять себе, что сейчас с вами происходит и почему. А значит вы станете более доступным для другого опыта.

4. Учиться верить другим. Это сложно. Но постепенно вы начнете допускать, что люди и правда могут к вам хорошо относиться (допускать, но пока не верить). А со временем возможно станете и принимать то, что они говорят. Сначала со слезами от боли и понимания, что это все-таки возможно, а зачем с нежностью и благодарностью.

Так постепенно получится насытиться. А дальше будет возможно делиться с другими. Не из необходимости, а из чистой потребности отдавать, любить, делиться.

Хочу помочь вам сделать первый шаг в этом направлении. Как именно, расскажу в следующей публикации. А пока оставлю это интригой 😉

И да, я по-прежнему рада вашим реакциям ❤️ и комментариям)

#КПТСР
#что_почитать

История Леона: последствия оставленности в раннем детстве

После курса много думаю о том, как на нас влияют те условия, в которых мы растем:
время, в которое мы родились,
люди, которые оказались рядом на жизненном пути,
настроения и состояния этих людей,
города и культура,
фильмы и сказки,
события…

Все это формировало нас, лепило наш характер, наши особенности.

Но почему же в одной семье вырастают такие разные дети, хотя родители те же и подход плюс минус тот же?

Хочу рассказать интересную и драматичную историю, которую я прочитала в книге «Мальчик, которого воспитывали как собаку».
Брюс Перри - автор книги и психиатр, изучал тех, кто в детстве столкнулся с ужасными обстоятельствами.

Однажды его пригласили в тюрьму строго режима, чтобы поговорить с заключенным по имени Леон. Он совершил жестокое убийство и изнасилование. Брюсу Перри нужно было определить, имеются ли какие-то смягчающие обстоятельства, которые могли бы быть учтены при вынесении приговора.

Леон оказался не способным к эмпатии. Очень холодным и жестоким. На вопрос: «Что бы вы сделали иначе в сложившейся ситуации?», он ответил: «Я не знаю. Может быть, нужно было выкинуть эти ботинки?» (ботинки, по которым его нашли).

Что же стало причиной такой нечеловеческой холодности? Если это социопатия, то в семье Леона обнаружились бы другие родственники с такими проблемами. Вариант неблагополучной семьи тоже не подходил. Его родителями были работящие женатые легальные иммигранты, серьезные люди без криминального прошлого. Фрэнк, старший брат Леона был заботливым мужем и отцом.

Брюса Перри не покидала мысль, что такое поведение, как у Леона, наблюдается у людей, пострадавших от ранних эмоциональных и/или физических лишений.

Оказалось, мать мальчиков имеет небольшую умственную отсталость. Когда у нее родился старший ребенок, он был спокойным и практически не доставлял неудобств. Cемья жила в окружении родственников, которые помогали женщине.

Однажды отец семейства получил новую работу в другом городе и им пришлось переехать. Женщина забеременела вторым, родила и осталась один на один с двумя малышами в то время, когда ее муж много времени проводил на работе. Леон был беспокойным ребенком, много плакал. Женщине было тяжело его утешить. И она придумала способ, который помогал ей справиться. Она кормила младшего сына, а после брала старшего уже 4летнего мальчика и шла с ним гулять. Когда приходила, Леон уже не плакал.

Получается, сама того не понимая, женщина травмировала сына игнорированием. Оставляла его без тепла и заботы. Он не получал стимуляции, необходимой для развития областей мозга, управляющих стрессом и обеспечивающих связь удовольствия и комфорта с человеческим обществом.

Он лежал один, никто о нем не заботился, не разговаривал, не хвалил за то, что он научился переворачиваться или ползать. Большую часть дня он не слышал человеческой речи, не видел ничего нового, и не было никого, кто был бы рядом с ним.

Его мать иногда обращала на него внимание, но чаще оставляла его одного на целый день. Иногда, когда отец был дома, он играл с сыном, но чаще он так выматывался за трудный и длинный рабочий день, что у него не оставалось сил возиться с маленьким ребенком. Такая неравномерная забота, перемежающаяся с полной покинутостью, для маленького ребенка страшнее всего. Для нормального развития мозг нуждается в регулярно повторяющихся паттернах поступающих стимулов. Непредсказуемое, от случая к случаю, избавление от страха, одиночества, дискомфорта и голода держит стрессовую систему ребенка в постоянном возбуждении.

История детства Леона не оправдывает его в его преступлении, но хотя бы дает объяснение, почему подобное может происходить. Тем самым подчеркивая важность не только генетических факторов, влияющих на личность, но и тех условий, в которых мы живем.

#КПТСР
#что_почитать

Тихое насилие или последствия пренебрежительного отношения

Склонны ли вы долго игнорировать свои желания? Например, хотеть в туалет, но не замечать этого до боли в животе. Или замечать, но отмахиваться – ведь работа важнее.

А возможно, чтобы позволить себе что-нибудь приятное, вам нужно столкнуться с внутренним голосом, который объяснит, что это дорого, не практично, иррационально. И вы так и не позволяете себе немного удовольствия.

А может вы и вовсе настолько привыкли уже не хотеть, что уже и не знаете как выглядят ваши желания.

Одна из причин перечисленного – это опыт систематического пренебрежения или игнорирования наших потребностей человеком, от кого мы зависели в детстве. В психологии это носит название «неглект».

Как в истории с Леоном из этого поста, наглект может быть физический и эмоциональный.

Физический — когда игнорируют какие-то физические потребности ребенка. Оставляют без питания, не покупают одежду (и ребенок ходит в тесной обуви, например), не обращаются во время к врачу в ответ на жалобы ребенка (какая головная боль в твоем возрасте, не говори ерунды) или просто не находятся рядом, когда малыш нуждается в этом.

Эмоциональный — пренебрежение психологическими потребностями зависимого лица. Родитель может обеспечивать ребенка всем материальным, при этом избегать эмоционального контакта. Не утешать, если ребенок плачет, не проявлять нежности и любви. Особенно жестко переживается, когда в ответ на прямые просьбы ребенок получает покерфейс.

Как реагирует маленький ребенок на неотзывчивость матери можно посмотреть здесь.

Неглект встречается не только в детско-родительских отношениях, но и в образовательной, медицинской и др. сферах. Или в партнерских отношениях (например, если жена с младенцем оказывается в зависимом положении от своего мужа).

Чаще всего неглект проявляют люди, которые не умеют замечать других, которые не воспринимают других людей как личностей. Они достаточно эгоцентричны и не способны проявлять эмпатию.

Неглект бывает непреднамеренным. Например, когда ребенок у женщины рождается после изнасилования. Она оставляет его, обеспечивает всем материальным, но полюбить не в состоянии. Или когда родитель вынужден много времени проводить на работе. Это может привести к тому, что ребенок почувствует себя ненужным, нелюбимым.

Нередко родитель, сам в детстве недополучивший любви, не осознает, насколько для ребенка важны слова поддержки, совместное времяпрепровождение, объятия; не считывает сигналы ребенка или не умеет на них реагировать. 

Так в случае с Лаурой из книги «Мальчик, которого растили как собаку»:

В свои 4 года девочка весит 11 кг. Врачи не знают, что с ней, а Брюс Перри - психиатр и автор книги - исследует ее историю и обнаруживает, что Вирджиния, мама малышки, была воспитанницей бюрократической системы опеки. Сразу после рождения мать-наркоманка бросила Вирджинию, отец был неизвестен. Вирджиния росла в такое время, когда в «Системе по охране детства» было обычным каждые шесть месяцев передавать грудничков и малышей в новую семью, объяснялось это нежелательностью слишком сильной привязанности ребенка к определенным опекунам.

Таким образом Вирджиния понятия не имела, что делать с ребенком. Поскольку ее собственные ранние привязанности резко и жестоко прерывались, у нее не было того, что можно назвать «материнским инстинктом». Теоретически она знала, что следует делать: кормить Лауру, одевать и купать ее. Однако эмоционально она чувствовала себя потерянной. Никто не подумал, что с ней нужно поговорить, рассказать, как важно ласково относиться к ребенку, как необходима ему физическая нежность и близость матери.

Если у вас есть опыт пренебрежения, то сейчас, уже во взрослом возрасте, важно научиться замечать, где вы себя игнорируете. Затем замечать не только игнорирование, но и потребность, которая стоит за ним. В местах, где вы это замечаете будет появляться выбор – пойти по привычному пути или учиться относиться к себе по-новому.

Ставьте 🔥, если вам знакомо то, о чем я здесь пишу.

#что_почитать
#КПТСР

Что почитать про детство, травмы и отношения с родителями?

На днях закончился курс «Линия жизни 2:0». Составила для участников список доп.литературы. Поделюсь и с вами:

1. “Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка” – книга Людмилы Петрановской, где она своих читателей проводит по пути формирования ребенка от рождения до взрослости. Детально рассказывает, что происходит на каждом этапе и какую роль играет привязанность в этом процессе.

В книге описан вариант “хорошего” детства. Читая ее вы можете замечать, какие потребности в вашем прошлом не были реализованы и лучше видеть на что сейчас обратить внимание, чтобы скорректировать свой стиль привязанности.

Если вы родитель, понимая логику развития своих отношений с ребенком, вы сможете сделать их лучше. Строить с ним более надежные отношения, что поможет ребенку сформировать свой внутренний стержень, на который в дальнейшем он сможет опираться.

2. “Комплексное ПТСР. Руководство по восстановлению от детской травмы”, Пит Уокер – это одна из любимых книг, которую я часто рекомендую своим клиентам.

Комплексное ПТСР – это травма, которая формировалась на протяжении долгого времени. Когда вы замечаете, что одиночество, пустота, тревога и др. с вами с самого детства – это может быть маркером такой травмы. Если вы сталкивались с регулярной критикой в свой адрес, а теперь критикуете себя сами – это может быть маркером такой травмы. Если вы замечаете, что некоторые ваши эмоциональные реакции несоразмерны тому, что происходит (например, когда человек не отвечает некоторое время, а вы уже в истерике от ужаса, что он вас не любит и наверняка хочет бросить)... Если вы себя ловите на токсичном стыде или на хроническом чувстве вины… Если вы не помните большой кусок своего детства… Все это может быть показанием к тому, чтобы вы почитали эту книгу.

В чем ее дополнительная прелесть – ее не обязательно читать от корки до корки. Можно открыть оглавление, найти и прочитать именно то, что вас волнует.

3. “Взрослые дети эмоционально незрелых родителей”, Линдси К. Гибсон

Если вы переживаете много обиды за то, что родители не дали вам необходимого или делали что-то такое, что не следовало бы делать (не защищали, не любили, не заботились в должной мере, оскорбляли, удовлетворяли вами свои потребности или пытались вас подточить под свои ожидания) – рекомендую почитать эту книгу.

Она поможет вам увидеть, что не с вами что-то не так, а у родителей не хватило ресурсов, чтобы быть для вас надежными. В результате чего могли появиться чувство одиночества, сложности в построении отношений, трудности в принятии себя и тд. Эта книга – шаг к тому, чтобы взрослить внутри себя фигуру хорошего поддерживающего родителя.

4. “Мама была неправа: как понять, что ваша мать эмоционально незрелая” – если не хотите читать целую книгу про родителей, можете почитать мою статью на Ноже. Я там достаточно компактно рассказываю о том, что такое эмоциональная незрелость. Какие бывают типы эмоционально незрелых родителей. Как они влияют на своих детей и какие сложности сепарации с ними могут быть. Продолжение ищите в статье “Перестань обижаться на маму и живи своей жизнью: инструкция для взрослых”. Название абсолютно дурацкое (я не смогла на это повлиять), но содержание хорошее. Там вы как раз найдете ответы на вопрос “Что делать?”

5. “Мир нарциссической жертвы”, Анастасия Долганова – книга для тех, чьи родители прививали тягу к идеалу (либо идеально, либо никак); активно подкрепляли только то, что они хотели видеть и при этом отвергали ваши естественные проявления. Что в результате привело к прокрастинации, чувству стыда, незнанию, кто я есть и чего хочу.

Эта книга познакомит вас с нарциссическим внутри вашей личности (даже если вы думаете, что от вас это далеко). Поможет заметить последствия травмы и наметить пути ее исцеления.

Приятного чтения ❤️
Если у вас есть что-то из любимого по этой теме, поделитесь в комментариях)

#травма
#что_почитать
#КПТСР
#отношения_с_родителями

5 признаков, что вы не отгоревали свои потери

В работе с детскими травмами и обидами на родителей важную роль занимает горевание.

Горевание - это печаль и скорбь, которые запускаются, когда мы осознаем свои потери. Шаг за шагом нам нужно увидеть слепые надежды и попрощаться с тем, чего уже никогда не случиться. Часто это о том, что родитель не станет заботливым и теплым, если он никогда таким не был. О том, что когда вам были необходимы забота, защита и любовь, этого не было. О том, что тому малышу из вашего прошлого приходилось нелегко.

В книге «Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис» Екатерина Сигитова предлагает критерии, помогающие понять, что работа горя ещё НЕ завершилась. Это помогает не застрять в болезненных процессах и обнаружить свое сопротивление.

1. Нет ли подмены необходимости внутренней работы внешними изменениями?

Иногда нам кажется, что все вокруг должно измениться и только тогда нам будет хорошо. Что я перееду и тогда буду счастлив. Что появится кто-то и я заживу. Мы не хотим понимать, что должны вот тут, тут и тут измениться сами. Это наша территория и наша ответственность.

Важно ответить себе на вопрос: что во мне должно измениться, чтобы стало легче?

2. Нет ли приписывания чему-то или кому-то ответственности за свое эмоциональное неблагополучие?

Это частично пересекается с пунктом выше: когда мы думаем, что несчастны из-за кого-то. Из-за родителей, которые недолюбили. Из-за близкого, который пьет/пропадает на работе/не делает первый шаг. Важно, чтобы мы чувствовали: это не наш мусор, но это наша планета. А значит, все, что происходит на нашей планете, так или иначе относится к нам. Родители могли и правда подпортить жизнь. Но сейчас наша задача разобраться с последствиями. Даже если начали не мы, но нам так плохо, потому что у нас, к сожалению, есть чем на это откликнуться.

Спросите себя: что из того, что я жду от других, я должен сделать сам?

3. Нет ли фиксации на позиции жертвы?

Нужно проверить: не превратилась ли ваша история в историю самого несчастного в мире человека, который теперь все время только о страданиях и думает и копается в них? Такая фиксация случается, когда переживания очень тяжелые. Состояние жертвы хоть и болезненное, но может быть притягательным тем, что в нем мало ответственности. Да, в определенное время чувствовать себя жертвой обстоятельств или людей – естественно (до точки экватора), но важно не залипать в этом. Иначе оно не даст выйти из горевания.

4. Нет ли выученной беспомощности?

В тех местах, где должно происходить присвоение опыта и приобретение нового навыка, мы, к сожалению, можем приобретать, опыт беспомощности. Само по себе чувство беспомощности – естественно. Мы не со всем можем совладать. Но если этот опыт начинает преобладать, то самое время проследить, чтобы в вашем приобретенном опыте появилось что-то ещё.

5. Не появилось ли иллюзии, что если вы станете вести себя правильно, то с вами все точно будет хорошо?

Бывает, что как только горевание заканчивается, человек хочет сделать все возможное, чтобы не допустить подобного снова. Начинает неукоризненно наблюдать и профилактировать. Так формируется тенденция к гиперконтролю и перфекционизму. Важно следить за собой и напоминать, что тяжелые периоды случаются. Это нормально. Как бы правильно вы не жили, их избежать вряд ли удастся.

Если обнаружили себя в каком-то из перечисленных пунктов, с вас 🔥

P.S: Книгу «Иделальный шторм» рекомендую тем, кто сейчас проживает кризис и хочет найти поддержку. А также психологам, желающим расширить инструментарий в работе с этой темой. В книге много практики и материалов для диагностики.

#кризис
#травма
#что_почитать

Про вопрос «Кто я?» и психологические границы

Наверняка вы много слышали о таком понятии, как границы. Их принято защищать, выстраивать и отстаивать. Но, кажется, что не всегда понятно, что это на самом деле значит.

Здесь пойдет речь именно о психологических границах. НЕ территориальных (когда без стука входят в комнату и берут наши вещи). И НЕ о временнЫх (когда в отпуске звонит начальник с приказом написать отчет, тем самым забирая наше личное время). При этом именно психологические границы помогают нам выдерживать терроториальную и временнУю целостность.

Психологические границы начинаются с вопроса «Кто Я?».

Этот вопрос помогает очертить границу между я и не я. Например, когда нам говорят, что нужно похудеть/завести семью/родить и тд. В этом месте мы можем почувствовать вину, подумать, что если этого ещё не сделали, значит что-то с нами не так. Но как только задаем себе вопрос «А что хочу именно я?» или «Что я сам думаю по этому поводу?», то в этом месте оказывается, что посыл другого человека не имеет с нами ничего общего. Что в этом весе мы себя хорошо чувствуем, и личная жизнь нас вполне устраивает. Или посыл попадает в самое волнующее. И тогда да, вы и сами хотели бы что-то поменять в своей жизни, но указание другого скорее вас оскорбляет, человек как будто обесценивает то, что вы сами можете справляться со своей жизнью.

Когда вы прямо начинаете озвучивать свою позицию или хотя бы отвечаете у себя внутри на вопрос «кто я?» – это и дает опору в общении с другими и выстраивает границу месту вами и миром.

Когда самостоятельно не получается выстроить эту границу – стирание их со стороны других воспринимается как агрессия. И часто в этом месте хочется защищаться: «Как ты смеешь такое говорить!», «Не твоё дело!» и тд. Но фокус в том, что нужно начать с другого места. С вопроса себе.

———

Размышления на основе прочитанного в книге Лайонела Стэйпли «Личность и групповая динамика. Как каждый из нас влияет на окружающих». Когда заказывала, не ожидала ничего особенного. Думала, прочитаю очередной раз про этапы развития групп, возможно посмотрю через текст на происходящее в мире. Была приятно удивлена, обнаружив глубокое мышление автора. Он как будто проводит читателей по дорожкам своей логики и у нас на время чтения есть шанс мыслить, как он. Книга помогает сформировать философское и терапевтическое мышление. А также навык замечать внутренние процессы.

#что_почитать

Мамочка, смысл жизни и сепарация

Спустя 15 лет перечитываю «Мамочка и смысл жизни» Ялома. В первой истории автор рассказывает про свой внутренний диалог с матерью, которой нет уже много лет. Ее нет в живых, а Ирвин продолжает от нее зависеть и ждать ее одобрения.

Вспоминаю, как однажды один клиент в сердцах сказал: «Да лучше бы ее не было!». Так много боли было в отношениях с родным человеком. А потом мы вместе переживали горькое открытие: оказывается, когда родитель уходит из жизни, боль не уходит вместе с ним. Она может мучить ещё много-много лет.

Насколько бы хорошие отношения с родителями не были, часто есть место тому, что гложет. У кого-то это обида за то, чего не было или злость за то, что было. У кого-то раздражение за то, какие они и как влияют на мою жизнь. У кого-то желание лучшей жизни для них и бессилие по соседству, потому что родители выбирают жить по-другому, иногда очень странно, а иногда очень страшно.

Не всегда эти чувства означают, что ваше детство было тяжелым, а родители идиоты. Часто эти переживания сопровождают важный процесс — процесс сепарации (отделения). Он нужен для формирования вашей индивидуальности. А чтобы отделиться от родителей, нужна агрессия. Отсюда и все терзания.

Конечно же, вам мало поможет само понимание, что это не родители плохи, а виной всему сепарация. Более того, иногда родители и правда плохи. Тогда отделение ещё тяжелее. Чтобы прийти к принятию себя и родителей, важно пройти через ненависть, обиду, разочарование… (у каждого свой коктейль). Прожить их всем собой и пойти дальше. И тогда где-то спокойствие в местах, где бомбило, а где-то тягучие чувства типа грусти и сожаления станут сигналами, что процесс сепарации проходит успешно.

Ещё замечаю, как целью терапии ставят это самое отделение. Представляя это так: вот сейчас годик похожу к психологу и сепарируюсь. К сожалению, это так не работает. Здесь лучше руководствоваться принципом самураев, у которых нет цели, но есть путь. И использовать терапевта как помощника и проводника. Потому что сепарация и есть путь. Есть ли у него конечная цель — спорный вопрос. Мне кажется, она протекает волнами: вот, кажется, отделился, а появляются дети, новая должность или приходит 30, 40, 50 лет — и ты снова проживаешь новый этап формирования себя и принятия родителей.

#что_почитать
#отношения_с_родителями

Подборка книг о комплексной травме

Неразрешенная детская травма имеет серьезные последствия для психического и эмоционального здоровья. Вы можете иногда проваливаться в ощущение поглощающего стыда и жестоко терзать себя за ошибки; чувствовать, что вас никто не любит, что все бесполезно, а вы никчемный человек. Вас могут захватывать тревожные состояния, которые не дают уснуть или панические атаки, выбивающие из колеи. Если вы переживаете что-то похожее из перечисленного, то эта подборка книг для вас.

— «Комплексное ПТСР: руководство по восстановлению от детской травмы», Пит Уокер

С нее лучше начинать исследование своих детских травм. Пит Уокер раскладывает все по полочкам. Вы узнаете, какой у вас тип травмы, почему вас иногда захватывают неприятные чувства, что делать с внутренним критиком и так далее.

— «Терапия комплексного посттравматического стрессового расстройства. Практическое руководство», Ариэль Шварц

Ариэль Шварц — автор-проводник. Она не только рассказывает, как устроена комплексная травма, но и через вопросы и практики помогает разобраться читателю в себе.

— «Мальчик, которого растили как собаку и другие истории из блокнота детского психиатра», Брюс Перри, Майя Салавиц

Брюс Перри имеет большой опыт с детьми, которым пришлось столкнуться с ужасными обстоятельствами. Сексуальное насилие, геноцид, пребывание в сектах сатанистов, жизнь на цепи и убийство родителей — все это переживали дети, с кем он работал. Книга написана хорошо, но очень тяжелая для чтения. Если вы сильно впечатлительны, ее лучше не читать.

— «Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить», Донна Джексон Наказава

Автор исследует связь между детскими травмами и взрослыми заболеваниями. Если у вас есть заболевание, которое с вами долго или вы часто чувствуете себя физически плохо, эта книга поможет посмотреть на свое тело под новым углом.

— «кПТСР: восстанавливая связи. Что чувствует человек с комплексной травмой, и как это проявляется в отношениях и в терапии», Анастасия Жичкина

Анастасия хорошо описывает тонкости комплексной травмы. Как будто кто-то заглянут в твой внутренний мир и очень хорошо описал то, для чего раньше не было слов. Мне не очень нравится язык автора, но процессы она описывает хорошо.

Сохраняйте себе и делитесь с близкими ❤️

#что_почитать
#КПТСР

По следам эфира про доверие

Вчера в прекрасной компании поговорили про доверие. Какое оно бывает, как формируется и что может его подорвать. Собрала для вас ссылки в один пост. Здесь запись эфира + то, чем делились в чате. Сохраняйте, смотрите/читайте на досуге.

1. Запись вебинара «Почему мы не доверяем и что с этим делать?»
Код доступа: P9*Ri6ZL

2. Ссылка на презентацию

3. Статья «Мама была неправа: как понять, что ваша мать эмоционально незрелая»

4. Статья «Как перестать обижаться на маму и жить свою жизнь: инструкция для взрослых»

5. Статья «Конец молчанию. Психотерапевт — о том, как проработать травму с помощью письма»

6. Книга Пита Уокера «Комплексное ПТСР. Руководство по восстановлению от детской травмы»

7. Книга Дарьи Митрофановой «Прежде, чем мы привяжемся. Почему мы повторяем одни и те же ошибки в отношениях с разными людьми»

8. Книга Элизабет Шенбек «Старший, средний, младший: Как очередность рождения ребенка влияет на формирование личности»

9. Телеграм-канал «Мама в телеграме»

10. Курс «Осколки прошлого». Старт 7 октября.

11. Первое организационное письмо курса «Осколки прошлого». Тут есть pdf с 13 советами, как справляться с регрессиями и другие полезные штуки.

Приятного просмотра и чтения ❤️

#что_почитать

Что почитать о травме, передающейся из поколения в поколение?

Если вам интересно узнать больше о трансгенерационной травме, рекомендую эти статьи:

1. «Травмы поколений», Петрановская Л.В.
2. «Межпоколенческая передача травмы — психоаналитический взгляд», Тарабрина Н.В., Коробенко Н.В
3. «Феномен межпоколенческой передачи. Влияние семейной истории на возникновение конфликтов в семье», Митрикас Т.А.

#что_почитать
#травма

Ещё раз про Ялома, навязчивую влюбленность и неидеальную психотерапию

Так случилось, что единственная доступная и интересная для меня сейчас литература в бумаге — это книги Ирвина Ялома. Поэтому продолжаю читать и делиться с вами находками и мыслями.

Книга «Палач любви». В первой новелле Ирвин рассказывает о Тельме. 70-летней замужней женщине, у которой 8 лет назад был 27дневный роман с ее психотерапевтом. С тех пор она безнадежно и трагически влюблена. Это значит, что не проходит ни дня, когда женщина не думает о возлюбленном. Ее жизнь словно держится на этом тоненьком волоске с воспоминаниями. При этом она не только думает, но и регулярно звонит ему и наполняет его автоответчик сообщениями. Естественно, ее любовь безответна.

Первое, что хорошо изображено в этой истории — что иллюзии и навязчивые идеи часто закрывают какую-то зияющую дыру в жизни человека. Пока Тельма держала мысли об отношениях с Мэтью (тем самым психотерапевтом), она могла не сталкиваться с пустотой, тоской, ужасом, которые ее переполняли. Иллюзия близости с Мэтью прикрывала ее неспособность строить по-настоящему близкие отношения.

Второе — когда обращаешься к специалисту, находясь в уязвимом состоянии, хочется, чтобы с каждой встречей становилось всё лучше и лучше. Однако, порой, чтобы впоследствии почувствовать себя лучше, нужно пройти через временное ухудшение.

Хуже в терапии может становиться, когда падают столпы, на которых раньше держалась жизнь и представления о себе. Столпы из иллюзий, устаревших убеждений, а где-то и защит. Встреча с реальностью и с собой — процесс не из приятных. Не все его способны выдержать. Поэтому хорошо, когда «падение» происходит в бережные и заботливые руки психотерапевта. Психотерапевта, который понятно объяснит, что с вами происходит, поддержит в этом процессе, поможет сориентироваться и сформировать новые опоры.

Если клиент не знает об этом феномене, то временное ухудшение может интерпретироваться как то, что терапия или терапевт не помогает, а делает только хуже. Чтобы избежать пагубной реакции, терапевту важно предупредить в начале работы, что может быть непросто. Тем самым помочь клиенту отстраниться от своей реакции и занять позицию наблюдателя.

#что_почитать

5 книг не для слабонервных (о тяжелом опыте, пережитом в детстве)

Это самые страшные истории, которые я когда-либо читала. Все книги описывают реальные события из жизни их авторов.

1. Брюс Перри, Майя Салавиц «Мальчик, которого растили как собаку»

Известный психиатр Брюс Перри рассказывает истории своих маленьких пациентов, которые пережили страшные потрясения: стали жертвами физического или сексуального насилия, свидетелями убийств, воспитывавшимися в секте или пережившими геноцид.

Автор с опорой на
многолетние научные исследования рассказывает, какое влияние на развитие ребенка влияют психологические травмы. В своей книге доктор Перри раскрывает удивительные способности мозга и психики к восстановлению и дарит надежду на исцеление.

Посты на основе этой книги:

История Леона: последствия оставленности в раннем детстве

Тихое насилие или последствия пренебрежительного отношения

2. Людмила Пожедаева «Война, блокада, я и другие»

Мемуары 16-летней девушки, которая в 7 лет встретилась с войной и голодом в Ленинграде. Написать о том, что с ней происходило, она решила после того, как из речи одной женщины поняла, что на самом деле не все в городе тогда голодали. В то время, как одни ели нитки, крыс и людей, другие были сытые и закапывали очистки от картошки в землю, ибо голодные за них были головы убить. Она еще не знала, что об этом нельзя писать. Свои тексты автор книги смогла опубликовать только спустя 40 лет.

Посты на основе этой книги:

Про детские травмы и значение родителей в переживаниях ребенка. Ч.1

Про детские травмы и значение родителей в переживаниях ребенка. Ч.2

3. Ари Фольман, Дэвид Полонски «Дневник Анны Франк»

Анна Франк и ее семья считаются одними из самых известных жертв нацизма. Они 2 года скрывались от фашистского террора в секретном убежище, которое находилось в задней части конторы, где работал отец семейства. В дневное время они должны были вести себя максимально тихо и только когда рабочие уходили домой с работы, у тайных жильцов появлялась свобода. В это время они могли помыться в тазиках, приготовить себе еду и одним глазочком посмотреть на улицу.

4. Мэй Уэст «Люблю тебя, мама»

Автор книги — дочь знаменитых британских маньяков Фреда и Розмари Уэстов. На основе собственных воспоминаний и тюремных писем матери, Мэй Уэст рассказывает свою историю взросления в «доме ужасов». Родители девочки насиловали, убивали и затем расчленяли молодых женщин в своем доме. Садистские наклонности супругов Уэст не ограничивались посторонними жертвами: абьюзу и насилию подвергались их собственные дети.

Каково это, когда твоя детская спальня в подвале - самое настоящее кладбище? Как принять тот факт, что твои родители жестоко убивают людей? Что твоя мама — монстр, а отец тебя сексуально домогается? И почему именно тебе, в отличие от любимой старшей сестры, повезло спастись?
Невероятная и трагичная история Мэй Уэст - это история выживания и борьбы с травмой длиною в жизнь.

5. Лидия Максимович, Паоло Родари «Девочка, не умеющая ненавидеть»

Лидия Максимович — белорусская узница Биркенау, самого страшного освенцимского лагеря смерти. Ее семья, ушедшая в партизаны, попала в лагерь, когда ей было всего три года. Белорусские леса стали последним светом, который Лидия видела, прежде чем сойти в лагерный мрак. Будучи маленькой девочкой Лидия пережила не только разлуку с матерью, потерю бабушки и дедушки, голод и ужас близкой смерти, но и бесчеловечные эксперименты Йозефа Менгеле...

Она вышла оттуда в январе 1945 года, за руку с польской женщиной, решившей удочерить одну из «сироток», замерзавших в усеянном трупами лагере. Лидия осталась у приемной матери, но не забывала свою настоящую мать, не переставала ее искать всю жизнь.

ВНИМАНИЕ!
Предупреждение о возможных триггерах: подробное описание тяжелого опыта, упоминание жестокого обращения, война. Книги могут вызывать неприятные переживания и воспоминания. Позаботьтесь о себе, если это необходимо.

А какие книги стали самыми страшными для вас?

#что_почитать

Навигация по каналу «Ментальный пирог»

Теперь у нас есть навигация, помогающая легко ориентироваться в разнообразии наших тем и рубрик.

#открытаясессия — цикл сессий с психологом в прямом эфире

#первичные_защиты и #вторичные_защиты — цикл постов о психологических механизмах, которые защищают нашу психику от непереносимых переживаний

#детство — все о том, как наш детский опыт влияет на жизнь в настоящем
#отношения_с_родителями — полезное для тех, у кого сложные отношения с родителями
#ВДА — полезное для взрослых детей алкоголиков
#нарциссизм — как устроен внутренний мир человека с нарциссизмом

#отношения — про любовь и близость

#травма — все, что важно знать о психологической травме
#КПТСР — о травме, формирующейся под влиянием повторяющегося стресса
#кризис — если у вас тяжелый период в жизни

#что_посмотреть — фильмы и сериалы, рекомендации и разборы
#что_почитать — книги и размышления на основе прочитанного

#о_психотерапии — как устроена работа с психологом
#практика — упражнения и техники

Приятного чтения! 🌿

Книга «Замок из стекла» (одна история взросления)

Казалось бы, что может быть круче свободы и вседозволенности в детстве. Делай что хочешь, пробуй что хочешь. За ошибки никто не наказывает. Однако у такой свободы есть обратная сторона — опасность, которой подвергается маленький человек, если не выставлять необходимые границы. Мы не рождаемся со знанием, что нам угрожает, а что нет. Это знание мы приобретаем в течении жизни. И хорошо, если это происходит под покровительством взрослых, но иногда все приходится познавать на собственном опыте.

Книга «Замок из стекла» отличный пример жизни в семье, где было много свободы. Автор книги Джаннетт Уоллс рассказывает о своем взрослении. Родители редко надолго останавливались жить в каком-то одном городе. Маленькие дети (их было четверо) спали в коробках. Они часто оставались без еды и были вынуждены искать пропитание сами. В то время, когда мать рисовала картины, дети сами варили себе еду.

«Я горю. Это мое самое раннее воспоминание. Мне было три года. Я стояла на стуле перед плитой. В соседней комнате мама напевала и рисовала картину. Наша черная дворняжка Жужу внимательно следила за мной. Я нацепила на вилку одну сосиску, наклонилась и предложила ее собаке. Вдруг я почувствовала, что справа от меня что-то горит. Повернулась и увидела, что правая сторона моего платья пылает. Я оцепенела от ужаса и смотрела, как желто-красные языки пламени ползут по ткани на уровне моего живота. Потом огонь вспыхнул сильнее и коснулся моего лица.

[…]

Доктора и медсестры часто спрашивали меня: Как получилось, что я обгорела? Может быть, мои родители плохо со мной обращались? Откуда у меня так много ожогов, порезов и ссадин? Я отвечала им, что родители очень хорошо ко мне относятся. Ссадины и порезы у меня оттого, что я играю на улице, а ожоги от оттого, что я варила сосиски. Меня спросили, как получилось, что трехлетний ребенок без присмотра сам готовит себе хот-доги. Да это просто, отвечала им я. «Мама считает, что я достаточно взрослая для этого, и часто разрешает мне готовить для себя», – заверила я всех интересующихся»

Если будете читать, обратите внимание, как автор передает своё отношение к родителям и своей жизни. И то, как оно меняется в течение жизни. Заметьте, что ее детство наполнено не только неглектом и размытыми границами. В нем также было много любви. Возможно, странной, если с критикой смотреть взрослыми глазами, но любви.

Например, однажды вся семья отправилась в зоопарк. Отец подошел к клетке с гепардом и просунул руку сквозь прутья, чтобы погладить животное. «Я могу его погладить?» — спросила девочка. И тогда отец взял ее руку и положил на шею гепарда. Гепард повернул голову, раскрыл рот и лизнул руку Джаннетт.

«Люди в толпе шептались о сумасшедшем и его грязных, похожих на беспризорников детей, но какое мне было дело до мнения окружающих? Никому из них гепард никогда не лизал руки» — рассказывает Уоллс.

Девочка не знала, что цена такого поступка могла стоить ей руки или вовсе жизни. Она не могла все взвесить и решить, делать это или нет.

Обратите внимание как по ходу текста идеализация родителей превращается в стыд. Как ребенок постепенно начинает сравнивать себя с другими и замечать, что у других нет мух в доме. Понимать, что жить в разваливающемся строении без отопления и воды — это ненормально. Тратить деньги на прихоти, когда нет необходимых вещей — странно. Ходить в пальто без пуговиц — стыдно.

Заметьте, как дети адаптируются к нестабильным родителям и начинают брать ответственность на себя. Рано зарабатывать деньги в то время, когда мать считает, что работа — это ниже ее достоинства, а отец играет в казино и ищет золото в надежде разбогатеть. Младшим приходится не только самим распределять заработанное, но и контролировать взрослых. А иногда и защищать семейный бюджет от собственного же отца.

Книгу рекомендую для чтения тем, кто работает над переосмыслением своего прошлого ❤️

#что_почитать