Чем подтирались на Руси.

Уважаемая владелица канала «Sevprostor» пишет про туалетную бумагу в позднем СССР: «Прочитала сейчас, что туалетную бумагу в СССР стали производить только в 1969 году. Но народ поначалу ее не принял, не понял, не хотел деньги тратить. Использовали старые газеты. А только потом "распробовали". Но чем подтирались до газет, в тех же деревнях? Не было же у людей столько бумаги? Мхом? Травой? Камнями, вероятно?»

Да, мхом, травой, листьями, очёсами льна и, деревянными палочками!

Анализ остатков выгребных ям – это надежный источник, позволяющий получить достоверные ответы на множество вопросов, касающихся системы питания и состояния здоровья людей, живших много лет назад.

В 2019 году при проведении плановых спасательных работ на территории Троице-Сергиевой лавры экспедиция Института археологии РАН исследовала участок, мало изученный археологически. На участке, который находился на задворках лавры, в низине, археологи обнаружили следы нескольких отхожих мест конца XV-начала XVII веков. Были отобраны пробы, которые, благодаря хорошей сохранности органики, позволили расширить знания о быте и условиях жизни насельников лавры того времени и узнать детали, не известные по письменным источникам.

Неожиданным и интересным аспектом исследования стало изучение деревянных изделий, напоминающих деревянные ножи. Эти изделия были найдены в большом количестве в заполнении выгребных ям. Скорее всего, эти палочки, так же, как и очесы льна, и мох, использовались как средства гигиены.

#гигиена #археология #древняярусь

Скандинавы, финно-угры или славяне? Кто в IX-X веках населял Тимерёвское поселение близ современного Ярославля?

Об особенностях Тимерёвского археологического комплекса рассказывает кандидат исторических наук Елена Спиридонова, доцент ЯрГУ им. Демидова в подкасте «Место силы. Золотое кольцо»:

«Само поселение и курганный могильник несколько друг от друга отличаются, хотя поселение Тимерево Дубов считал чуть ли не Арсой из арабских источников, городом, который участвовал в заключении русско-византийского договора 911 года и так далее, городом такое европейского масштаба. Судя по находкам он куда более скромный, скорее это что-то достаточно локальное получается. Дубов высказывал свою идею о переносе города, о протогороде, что Тимирево исчезает, не выдержав конкуренции с новым Ярославлем.

С другой стороны, если брать раскопки более поздних времен поселок там был не очень большой, 100-120 человек, расположен в необычном для ранних поселений месте, на высоком коренном берегу Которосли, фактически на водоразделе между Которослью и Волгой, от самой Волги удален на 12 километров, для торговли не очень удобное положение, да и от самой Которосли он удален на 3 километра и его с ней соединяет маленькая речка Сечка, почти исчезнувшая сейчас.

Основным занятием жителей, судя по находкам, было земледелие, скотоводство, пушной промысел, все традиционно для сельского поселения, укрепления там не найдено, и тому подобное.

А вот могильник в Тимерёво богатый, и весьма значимый, плюс там были найдены три крупных клада, в одном из них, 1973 года было найдено более 2762 дирхемов».

Интересная оптика, поселение обычное, сельское, без укреплений, которыми, по ее логике, обязательно должен обозначаться экономический и политический центр, но при этом очень богатый, уникальный могильник. Как селище и могильник коррелируют между собой, да? Елена Владиславовна, а как же большие неукрепленные поселения Суздальского Ополья, как быть с неукрепленным Ростовом, который на протяжении всей своей средневековой истории не имел укреплений, которые в нём появляются только после Смутного времени?...

Но в целом очень информативно, рекомендую. https://vk.com/wall-217098103_2406

#тимерево #археология #меря #скандинавы #славяне #ярославль

Унорожский артуг.

На Вексе, соединяющей Галичское озеро с рекой Костромой, стоит погост Унорож. Церковь Благовещения и вокруг нее городище - вал, окружающий крупное финское (мерянское) поселение IX-X вв. Раскопки уже долгое время ведет Костромская археологическая экспедиция. Все как надо - шумящие подвески, вещи из Прикамья, предметы скандинавского облика, серебряные дирхемы из Средней Азии.

В 2018 г., однако, в верхнем слое нашлась вещь иной эпохи - небольшая монетка с крестами на обеих сторонах и не полностью сохранившейся латинской надписью по кругу.

Это артиг - ливонское подражание авторитетным для Прибалтики шведским эртугам. Они чеканились в Риге, Дерпте и в Ревеле. Именно этот, судя по всему, 1413-1417 гг.

Как он мог попасть на столь далекий Северо-Восток, за 1300 верст, в сердце удельных владений московского князя Звенигородского и Галич-Мерьского Юрия Дмитриевича?

Понятно, всякое может быть, но наиболее вероятными путями оказываются псковский и новгородский. Обе Республики много торговали с Ливонией, а во втором - начале третьего десятилетий XV в. придали хождению у себя импортных "артугов" официальный характер: стали на них торговать и во внутреннем обороте. Лишь в 1420-х от импортной монеты перешли уже к чеканке своих, новгородских и псковских денег.

Этот же артуг явно уже побывал в русском обращении: он обрезан по краям, чтобы его вес примерно соответствовал прочей тогдашней русской норме. Как он попал в галичские пределы? Или с каким-нибудь новгородцем, прибывшим из Вологды или из Подвинья через Лежский волок на Кострому, а с той свернувшего в Вексу к Галичу-Мерьскому.

На Унороже в то время функционировал небольшой Благовещенский монастырек, заграничная денежка могла быть потеряна во время посещения обители или дана как пожертвование. Есть и иные варианты: несомненно, немало ливонских монет получили бояре и слуги из окружения державшего Углич князя Константина Дмитриевича в то время, когда он княжил в Пскове и потом сидел в Новгороде. В таком случае кто-то из его людей либо ушел на службу в Галич-Мерьский - к Юрию Дмитриевичу или к Дмитрию Шемяке, ну или приезжал с каким-то поручением от Константина. Несколько менее вероятна связь появления на Северо-Востоке этой ливонской монеты с княжениями во Пскове ростовских князей в 1409-1434 гг. Понятно, конечно, что возможны и более сложные варианты с несколькими посредниками.

Аким Трефилов.

#XVвек #унорож #археология #галичмерьский #нумизматика

Глиняный колокольчик из археологического собрания Костромского музея-заповедника.

В 2012 году в городе Костроме в ходе раскопок на территории бывшего Анастасинского монастыря был найден глиняный колокольчик с необычным декором. Колокольчиков, полностью аналогичных костромскому, не выявлено; близкие аналогии происходят из Владимира (XIV-XV вв.). Большинство из них имеет следы росписи белым ангобом. Однако наиболее интересным признаком костромского колокольчика является особый декор, отличающий его от владимирских аналогий.

Сатурин А.А., Щербаков В.Л., работники Костромского музея, считают, что идейное содержание рисунков колокольчика позволяет сделать предположение, что сюжет, начерченный на нем, не был изображением окружающей действительности.

Поиск мифологических сюжетов, вмещающих эти символы, привел их к космогоническому сюжету эпоса «Калевала»!

Подробнее - http://www.merjamaa.ru/news/glinjanyj_kolokolchik/2016-05-10-1129

#кострома #археология #мифология

Под ногами нынешних вологжан лежит средневековая Вологда. Так она выглядит сверху, если раскопать. Дворы, загородки, вымостки, срубы. XV - первые десятилетия XVI в. Эпоха Ивана III и вскоре после. Влажный культурный слой, сохранность дерева и прочей органики.

Аким Трефилов.

Деревянные конструкции XV – первой половины XVI в. в нижних культурных напластованиях (раскоп 22, 2007 г.

Фото из: Андрианова Л. С. , Фёдоров А. С. Вологда XV–XVI вв. В границах крепости Ивана Грозного. (АВСЗ-13).

#вологда #археология #XVвек #XVIвек

Продолжая рассказ о мерянских гребнях…

Вопрос интерпретации стилизованных изображений в археологии является одним из наиболее дискуссионных. Ярким примером служат неутихающие споры о глиняных лапках из Тимиревского археологического комплекса, которые считали то медвежьими, то бобровыми…

Не обошёлся без разночтений и процесс интерпретации зооморфных наверший цельных роговых гребней. Так, в коллекции индивидуальных находок, полученных в результате раскопок городища Унорож, имеются три цельных односторонних гребня, выполненных на плоских роговых пластинах, вытянутых по вертикали, а также имеющих трапециевидную форму. Спинки гребней оформлены в виде пары животных в полный рост, обращенных друг к другу и опирающихся на треугольное основание. У фигурок отчетливо прорезаны головы, туловища, ноги и хвосты, но, несмотря на это, они сильно стилизованы.

На одном гребне у животных прорезаны гривы, что позволяет интерпретировать их как коней. В свою очередь, вопрос видовой принадлежности животных, изображённых на других гребнях, остаётся открытым, его разрешение осложняется и отсутствием в отечественной историографии общепринятой позиции по интерпретации зооморфных изображений на цельных односторонних роговых гребнях.

Например, зооморфную часть гребня из Владимирских курганов, который близок по стилю унорожскому, Л. А. Голубева считает изображениями медведей. В свою очередь, О. А. Кондратьева, признавая условный характер изображений фигурок животных на гребне из курганов Суздальского Ополья, считает, что его зооморфная часть обладает признаками, характерными также и для лося, и «только отсутствие рогов и маленькие округлые уши» не позволяют, по её мнению, уверенно отождествлять её с этим животным. Н. Б. Крыласова считает, что на большинстве спинок гребней, оформленных в виде пары животных в полный рост, обращенных друг к другу и опирающихся на треугольное основание, изображены кони, но в то же время признаёт трудность определения в отдельных случаях вида животного из-за сильной стилизации изображения.
В общем, перефразируя М. Ю. Лермонтова, отметим, что в раннесредневековом искусстве смешалось всё: медведи, лоси, кони…)))

Литература:

Голубева Л. А. Зооморфные украшения финно-угров // Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е1-59 / Отв. ред. В. В. Седов. М., 1979.
Кондратьева О. А. Зооморфные гребни IX–X вв. // КСИА. Вып. 166. М., 1981.
Кондратьева О. А. Гребни IX–XIX вв. в быту, обрядах, фольклоре, ремесле и художественном творчестве Древней Руси — России: Археологические и этнографические очерки / Науч. ред. С. В. Белецкий. СПб., 2011.
Крыласова Н. Б. Зооморфные роговые гребни в материальной культуре севера Восточной Европы // Археология, этнография и антропология Евразии. № 1.

Костромская археологическая экспедиция (С)

#КАЭ #мер #археология #унорож

Астрагал бобра с «Огневой горы» в Угличе.

Ездили в Углич по делам и зашли к Виктору Ивановичу Ерохину чаю попить, он нам показал свою летнюю находку - астрагал бобра с просверленными в нем отверстиями, нашел летом копая картошку на огороде. Дом и огород у него на «Огневой горе», напротив ворот древнего Алексеевского Успенского монастыря, оную гору венчающего. Непростое место и по названию и по находкам. Из астрагала бобра финны в древности делали языческие подвески, широко используемые шаманами (арбуями) в качестве ритуального оберега.

Более всего почитание бобров сохранилось среди современных угров, бобр играет значительную роль в их мифологическом мировоззрении. У хантов иттармы (деревянные «куклы», «панки»), изображающие предков — прадедов и прабабок, — одеты в бобровые шкурки и хранятся в специальных сундуках или лабазах («избушках на курьих ножках») в лесу. Ханты считают бобра священным зверем. В мифологии угров бобр связан с Богиней-Матерью: в мансийской песне поется как по одной из кос Богини-Матери «поднимается живой соболь, а по другой спускается бобр».

К слову, Богиня-Мать почитается на «Огневой горе» и сейчас. В удивительном монастырском трёх шатровом храме Успения Божьей Матери, построенном в 1628 году, хранится самая чтимая в Угличе чудотворная икона Богородицы «Вратарницы» («Неугасимая Свеча»), Богиня Мать изображена на ней с жезлом в левой руке и свечой в правой.

#углич #археология #меря #народноеправославие

Дети средневековья. Младенчество. (1)

Археологические раскопки – это не поиск экзотических древностей. Это, как уже говорилось не раз, один из путей получения драгоценных сведений о жизни наших далёких предков. А если раскопки многолетние, да к тому же не спешные, не «охранные» (на месте строительных работ), а целенаправленные, научные, то постепенно накапливается весьма обширное собрание сведений, позволяющее рассматривать отдельные темы жизни и быта наших предков. Я уже писал об этом в «Плёсских ведомостях». Да что там газетные статьи: сходите на Соборную гору да посмотрите на реконструкцию большой сторожевой плёсской башни 1410 года. Идея создать такую туристическую смотровую площадку - в виде разреза средневековой башни - зародилась в 1990 году в раскопе, где нам достались остатки крепостных сооружений нескольких эпох.

Но были в том большом раскопе находки и куда более впечатляющие. Например, скелеты младенцев…

Да, вот с такого печального факта начнётся мой небольшой рассказ о детях средневекового Плёса. Ведь сегодняшнему его жителю и в голову не придёт простая историческая данность: до детства младенцу надо было ещё дожить. А не доживало большинство! Отсюда и скелеты. Впрочем, даже если не заглядывать столь глубоко в историю - вспомним первые строчки пушкинской «Капитанской дочки»: «Нас было девять человек детей. Все мои братья и сёстры умерли во младенчестве». У автора знаменитой сказки «Конёк-горбунок» Ершова из пятнадцати родившихся детей умерло девять… И это не XIII век, а вполне, как принято считать, цивилизованный XIX-й.

Что же касается XIII века, то по его печальным останкам сегодня шествует практически каждый, кто хочет посмотреть на Волгу с Соборной горы. Дело в том, что после монгольского нашествия в течение нескольких лет крепость не восстанавливалась, и на ней успело возникнуть городское кладбище, а на нём, соответственно, соблюдался древний ритуальный порядок. Младенцев хоронили отдельно от взрослых и поближе к мысу, посевернее, поближе к потустороннему миру. По ним и дорожки для туристов проложены... Кстати, тот же погребальный обычай мы проследили на старейшем плёсском городском кладбище, на Холодной горе: младенцы – в стороне и ближе к северу.

Почему же так – отдельно? Да потому, что если малыш и родился, он ещё не принят в общество живых, он ещё одной ногой там, в том внешнем мире, откуда пришёл. Так полагали наши предки, исходя из хрупкости бытия. Отсюда и странное, с нашей точки зрения, отношение к малышам. Доживёт до пяти лет – стал человеком. Не доживёт… Известный писатель, археолог и этнограф конца XIX столетия Ф.Д. Нефёдов, путешествуя по Волге, отмечал, что в крестьянской семье отцы порой не знали имён младенцев. А зачем? Вот вырастет помощник, перейдёт из-под опеки женщин и девочек на «мужскую половину» - там уже отцу браться за обучение «маленького мужика».

На древних плёсских кладбищах всё выглядело ещё нагляднее. Не дожил младенец до обряда «выведения из младенчества», значит, и погребальные сложности ему не положены (как то курган, под ним домовина, тризна и прочие подробности). Сколько раз во время археологических раскопок мы убеждались: умер младенец – его похоронили без обряда. То есть обернули в ткань, перевязали свёрток и положили в совсем не глубокую ямку. Буквально прикопали. И вскоре забыли. Ну, не судьба, не состоялся человек…

Конечно, это не значит, что родившегося младенца не берегли. Во-первых, сами роды проходили в наиболее подходящем месте: не в избе, а в бане - специально подготовленной, а значит, чистой (отчасти даже прошедшей дезинфекцию). Семантически баня и была пограничьем между «нашим» миром и «тем» (потому, кстати, в ней и девушки гадали).

#археология #верхневолжье #средневековье

Продолжение 👇

Дети средневековья. Младенчество. (2)

Начало 👆

Во-вторых, находились для роженицы умелые помощницы. А на случай болезни были лекари, знатоки трав и всяких снадобий. В домонгольском Плёсе, жившем под покровительством Велеса (ему посвящено было главное святилище), никакие попы ещё не мешали, угрожая костром за колдовство. Да и в последующие времена что они могли предложить вместо лечения? Усердно молиться новому богу и нести деньги в церковь, как наказывалось в «Домострое»? Отбросим ханжество: из века в век к лекарям-знатокам и бабкам-повитухам обращались не только простолюдины, но и знать, и даже царская семья.
Уровень средневековой медицинской помощи, разумеется, не был сравним с современным. С малышами порой производились манипуляции откровенно рискованные, по принципу «или – или». Веками у многих народов, например, был распространён обычай «перепекания» младенца. Если слаб ребёнок, болезнен, то обмазывали его тестом, пристраивали на хлебную лопату и трижды, на мгновенье, всовывали в горячую истопку, в которую только что посадили печься хлеб. Результат… Как было сказано в жизнеописании великого литератора Г.Р. Державина, он, ещё будучи больным младенцем, после такой процедуры остался жив. Дворянин, кстати, не простолюдин, а туда же, в печь, по древнему обычаю. Понятно, что подобный метод лечения похож на закалку, встряску, и был направлен на мобилизацию сил организма. Или – или…

Для охраны обязательно применялись сложные обрядовые действия, а также всякого рода обереги. Практически у всех народов и вне зависимости от государственной идеологии. Так, на одной из западноевропейских картин эпохи Возрождения мы можем увидеть на шее младенца-Христа ожерелье, и в его составе клык хищника и пучок красных нитей (шнурочков). И не мудрено: красный цвет – цвет жизни, цвет, оберегающий ребёнка от порчи, сглаза. И сегодня, кажется, в Сербии можно встретить детскую одежду, специально прошитую красной нитью… Вспоминается и древнерусское – фраза о матерях, заботливо навязывающих на шею своему дитятки наузы – вот те самые шнурочки красные, наверное (археология не всегда может предоставить уточнение).

Ну, а клык-оберег, которого так боялись навьи, переносчики болезней, мог быть не только привешен на шее, но и помещён над колыбелью. Так делали и в XII, и в XIX веке. Просверленный клык – не такая уж редкая находка в отечественной археологии. Что же до Плёса, то подобный оберег был настолько востребован, что древние местные ювелиры изготавливали бронзовые ему подражания. Значит, верили, что помогает. И, наверное, не только детям.

Для тех плёсских малышей, кому удавалось прожить первые, по-настоящему трудные годы (кого не унесла болезнь или волк, кто не утонул случайно в пруду, не был затоптан конём, заеден свиньёй и т.п.) - наступал, наконец, апофеоз младенчества. Первое посвящение. Проще говоря, наступало время, когда ребёнка наконец-то признавали за человека и обозначали данное обстоятельство особым ритуалом: «выведение из младенчества». В пять лет нового жителя принимали в средневековую плёсскую общину, а выводили из младенчества буквально, точнее сказать «вывозили». Мальчика в первый раз сажали верхом на коня и привозили на «мужскую половину», для приобщения к взрослым делам. И девочке тоже предлагалось верхом – только не на коне, а на корове, что, в общем-то, логично, исходя из специфики будущих забот и из «коровьей» символики. Вспомним Н.А. Некрасова:

В день Симеона батюшка
Сажал меня на Бурушку
И вывел из младенчества
По пятому годку…
Ну, а после посвящения…

Тут мы поздравим гипотетического древнего плесянина с посвящением в сообщество живых. О его же «взрослом» детстве расскажем в следующий раз.

Источник: П.Н. Травкин.

#археология #верхневолжье #средневековье