фотошоп феминизм
было бы круто сделать минута в минуту по этой акции:

2017 год, 8 марта. В первой половине дня феминистки устраивают протест на Красной площади, вывешен баннер над мавзолеем, баннер «Национальная идея – феминизм» над башней Кремля. Задержаны 4 активистки, а также журналистки (в том числе Елена Костюченко), которых организаторки попросили задокументировать акцию.

На Новой Газете публикуется абсурдный манифест фем активисток. Там призывают заменить всех мужчин в Кремле на женщин, женская власть должна быть установлена почему-то на 220 лет (почему не на 100, не на 666 или навсегда?), а в качестве референса женской власти указано только абсолютистское правление Екатерины Великой.

Но абсурд только начинался. Во второй половине 8го марта окажется, что фотография с башни Кремля – изготовленный в фотошопе фэйк. Леда Гарина, главная организаторка этого действа, сначала будет доказывать, что фотография настоящая, а все кто не согласен – мизогины и анти-феминистки. Потом она признает, что фото – фэйк, но скажет, что ее саму обманули. Гарина будет утверждать, что фэйк прислала неизвестная группа активисток. Эти же "активистки" позже перешлют еще один манифест, который Новая опубликовала под заголовком «Заявление Фотошоп Активисток». Если вы его не читали, то прочитайте. Уникальный текст, феминизм эпохи пост-правды. Авторки заявляют, что в обмане и фэйках нет ничего плохого. Фэйк – легитимная феминистская стратегия. Правды не существует. Весь мир – это спектакль.

Чуть позже окажется, что на самом деле идею с фэйком придумала и реализовала сама Гарина с соратницами. Никакой независимой анонимной группы активисток не было – это тоже все выдумка Гариной. В своём фэйсбуке Гарина напишет несколько постов с извинениями (в том числе к сотрудникам ФСО) и даже заявит, что больше не будет заниматься «активизмом», что, к сожалению, окажется очередной ложью. Вместе с извинениями, Гарина одновременно будет утверждать, что фэйк допустим.

Фотошоп-феминизм вызовет обсуждение среди феминисток. Многие осудят эту акцию за обман публики и подставу журналисток и других активисток, которые не знали о плане организаторок послать фэйковую фотку. Но многие феминистки поддержат акцию. Сторонницы фотошоп-феминизма писали, что мы живем в постмодернистском мире, в котором граница между фэйком и правдой давно стерта, что факты и объективность невозможны и не нужны, что фотошоп-феминизм – это вообще лучшая форма феминистского активизма, самая безопасная (не нужно никуда ходить и ничем рисковать) и эффективная (ведь о фэйке написало столько СМИ), а все, кто не согласен – очевидные мизогины и мизогинки. Известные культурные деятели будут восхвалять фотошоп как пост-акционизм и вообще новое слово в искусстве.

Ни сознательный и расчетливый обман независимых журналисток и активисток, ни обман публики не повлияли негативно на репутацию Леды Гариной. Наоборот. В 2020м году Кольта назовёт Гарину "легендой петербургского феминизма". Гарина, в свою очередь, заявит, что в ситуации с фэйком виноваты журналистки Новой – если бы они не «докопались», никто бы не узнал... Да и «фото на башне не было полностью фейковым», хоть и не было полностью реальным… ну вы понели.

Сама Гарина сейчас против войны. Точнее, говорит что против, но ее слова не всегда призваны достоверно описывать действительность. Так что сказать что-то наверняка об ее позиции затруднительно. Но можно утверждать, что фотошоп-феминизм легитимировал идеологию феминисткого реакционного постмодернизма, в котором не существуют ни факты, ни достоверность, ни правда. И эта циничная идеология, нормализующая обман, и объявляющая фэйк новой правдой, теперь легитимирует действия феминисток, которые пишут, что всей правды о войне в Украине мы не знаем, Бучи может быть и не было, и тп.

с днём вавилонской блудницы всех!

От блудниц к Магдалине. Как ультраправые мужчины придумывают праздник для женщин

Каждый год 8 марта в России нерабочий день. Как известно, именно это число выбрали и окончательно закрепили за Женским днем делегатки II Международной конференции женщин-коммунисток в 1921 году в Москве. В память об исторической женской демонстрации 8 марта 1917 года – в тот день они требовали в Петрограде «хлеба и мира». Это послужило началом Февральской революции, благодаря которой россиянки получили право голоса, одни из первых в мире. Но в 1965 году из-за демографического кризиса советские идеологи начали смещать акцент с женских подвигов и достижений на традиционную роль матери и хранительницы домашнего очага. Это отношение было окончательно закреплено в годы перестройки и сохраняется в российском политическом дискурсе до сих пор. И если феминистские и левые паблики призывают вспомнить революционную историю даты и продолжать борьбу за гендерную эгалитарность, то ультраправые соревнуются в мракобесии.

Самый безобидный подход у православного олигарха Константина Малофеева. Согласно его трактовке, Международный женский день давно потерял связь со своими историческими корнями и стал по-настоящему традиционным, семейным, очень теплым и светлым «днем самого прекрасного Божьего творения», который «промыслительно совпадает» с днем якобы особо любимой русскими чудотворицы Матроны Московской. Поздравления – дочерям Евы, ждущим родных с фронта и непрестанно молящимся о достижении Победы. В качестве иллюстрации к посту выбрана советская почтовая открытка.

Мужская часть Евразийского Союза Молодежи не смогла остаться в стороне от «этого уже практически русского народного поветрия». После короткой исторической справки следует напоминание мужчинам о «прекрасном поводе» выразить любовь, уважение и восхищение матерям, женам, сестрам, подругам, сокурсницам и соратницам. Не обошлось и без подарка – в жанре сатирического стихотворения представлена оригинальная версия грехопадения в традиции Емельяна Ярославского. Пост проиллюстрирован репродукцией картины «Безжалостная красавица» английского художника Бернарда Дикси, сам сюжет которой навеян немецкой легендой о Тангейзере(!).

Русское Имперское Движение еще в заглавии сообщает, что 8 марта – день позора. Это большевистский праздник, был придуман «идейными сатанистками» и «носит глубокие религиозные языческие корни». От Вавилонского царства, где «особо почитался блуд» и существовал специальный храм с соответствующими жрицами мысль автора переносит нас к «внуку раввина товарищу Марксу» и Ленину, внедрившими в праздничный календарь День Вавилонской блудницы.

Русская община довольно топорно пытается деконструировать миф праздника и заменить его соответствующим церковным. Подобно тому, как российские власти заместили 7 ноября Днем народного единства, ультраправые предлагают перестать праздновать 8 марта, который «когда-то русскому человеку буквально вдолбили в голову». Якобы исторически, начиная с XIX века, этот день использовали секс-работницы для своих демонстраций, и благодаря их успеху движение возглавили Цеткин и Люксембург. Источники, естественно, не указаны. Ведь в основе этих сочинений лежит пост 2015 года на Pikabu, затем переписанный с добавлением антисемитской версии происхождения праздника, гулявший по националистическим аккаунтам в ЖЖ. Откуда он слово в слово был перепечатан «Комсомольской правдой в Украине», став таким образом худо-бедно верифицированным.

Русская община предлагает обратиться к знаменательным евангельским событиям, хранить о них «осмысленную память», а именно чествовать жен-мироносиц. Потому что для русской женщины лучшими примерами для подражания могут служить сегодня Мария Магдалина и ее благочестивые сестры. У многих церковных праздников скользящие даты, например, в 2024 году «Бабью яичницу» (так на Руси называли день мироносиц) будут отмечать 19 мая – в День всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина.

я не верю своим глазам, я просто не верю своим глазам.

Белла Рапопорт буквально просит донатов у российских солдат на передовой и занимается откровенным зэд-блоггингом, а анти-военные активистки выпускают книги с ее интервью. как с эксперткой. как с нейтральной эксперткой. даже не прогововаривая эти идеологические "нюансы". ФАС просто рекламирует книгу у себя в канале. Закажите книгу про феминистскую горизонтальность, а заодно и немного z-блоггинг легитимируем. И всем норм??? И всем норм.

одна коллега сказала на зум-конференции, что она боролась с путинским режимом, так как активно поддерживала продвижение закона о «домашнем насилии».

логика этого утверждения примерно следующая: путинский режим – патриархальный и консервативный, следовательно, любые действия, направленные на борьбу с гендерным насилием и неравенством, направлены против самого режима.

но это не обязательно так.

например, с января 2021 правительство рф сократило список запрещенных для женщин профессий, с 456 до 100. да, список не был отменен полностью, но на лицо явное движение в сторону гендерного равенства. А в декабре 2022 года Мишустин утвердил Национальную стратегию действий в интересах женщин до 2030 года, направленную на «обеспечение реализации принципа равных прав и свобод мужчины и женщины и создания равных возможностей для их реализации женщинами во всех сферах жизни».

Другими словами, не всякая борьба за гендерное равенство подрывает путинский режим или даже противоречит ему. Более того, отдельные элементы идеологии гендерного равенства прямо инкорпорированы в государственную политику. (да, туда также инкорпорированы и элементы консервативной логики. именно поэтому Мария Энгстрём характеризует путинскую идеологию как постмодернистский гибрид, сотканный из различных и даже противоположных элементов).

не всё так просто и с домашним насилием. в 2017 году Верховный суд действительно перевёл домашние побои из разряда уголовных в административные правонарушения, это широко известно. менее известно то, что в 2016 этот же Верховный суд сначала ужесточил наказание за насилие со стороны близких: за него можно было получить реальный срок. Можно ли объяснить эти законодательные перемены тем, что ВС стал гораздо консервативнее и патриархальнее всего за полгода?

конечно, можно. но есть и другие модели объяснения. Екатерина Ходжаева и Екатерина Четверикова, на основании исследований массива судебных решений, в конце 2017 года писали, что «административное наказание за побои оказалось эффективнее уголовного». Эффективность заключается в том, что после декриминализации полиция стала чаще принимать заявления от жертв, а суды – чаще наказывать агрессоров. Авторки связывают этот возможно парадоксальный эффект декриминализации с тем, как в принципе устроены правовая и правоприменительная системы в России (подробнее в их статье).

далее – Оксана Пушкина. Она долгое время была одной из самых влиятельных сторонниц закона о криминализации домашнего насилия и активно лоббировала его принятие в госдуме. Но это не мешало Пушкиной поддерживать Путина и поправки в конституцию, которые закрепили определение семьи как союза мужчины и женщины и дали возможность Путину продлить его президенство еще на 12 лет. Таким образом, Пушкина - яркое доказетльство того, что борьба за закон о домашнем насилии не была борьбой против Путина.

Я не хочу сказать, что борьба за закон о домашнем насилии была неважна или не нужна. Мне кажется, что даже то, что кампания вокруг этого закона сделала проблему домашнего насилия фокусом общественного внимания – это важный и положительный результат.

Но не нужно смешивать разные виды и типы политической борьбы и активизма. Борьба против режима и борьба за то, чтобы режим принял какой-то закон – это две разных политических логики. В первой режим выступает как враг или оппонент, во второй – как неудобный партнер или вредный «начальник», который может и не нравится, но с которым все-таки можно эффективно взаимодействовать. И государство тоже реагирует на эти две формы борьбы совершенно по-разному: некоторые из тех, кто поддерживал закон о домашнем насилии сталкивались с давлением, но оно несравнимо с репрессиями тех, кто выступал против режима напрямую.

"С чего бы палестинцам быть "легитимной стороной преговоров", если у них нет собственного государства? Почему им должно быть дано право на государство, если их земля была отобрана? Им никогда не предоставлялся другой выбор, кроме как безоговорочно сдаться. Им предлагается только смерть. В войне против Израиля, действия Израиля всегда считаются законными ответными мерами (даже если они кажутся несоразмерными), в то время как действия палестинцев рассматриваются исключительно как террористические преступления. А смерть араба не имеет такой же ценности и веса, как смерть израильтянина."

"В "окончательном решении" палестинского вопроса Израиль может рассчитывать на почти единогласное содействие других государств... Палестинцы, лишенные и земли, и государства, рассматриваются всеми как возмутители спокойствия (troublemakers)... Они знают, что говорят, когда заявляют, что они абсолютно одни в этом конфликте."

"Палестинские бойцы нередко происходят из числа беженцев. Израиль побеждает палестинцев, но только за счет того, что превращает тысячи других в беженцев, среди которых рождаются новые бойцы."

Исследования анти-военного активизма

Сейчас довольно много исследовательниц занимается анализом российского анти-военного активизма. Обычно между проведением исследований и публикацией есть какой-то временной зазор, и, наверное, через год или два появится куча тематических публикаций, в том числе про феминистский анти-военный активизм. Но кое-что уже опубликовано:

Austausch e.V. 2022. "A Study of Anti-War Initiatives in Russia: How Russians Are Resisting Their State’s War in Ukraine and Dealing with Its Repercussions." Исследование основано на 28 интервью с активистками из разных инициатив, как анти-военных (в том числе ФАС), так и благотворительных (последние, в отличие от первых, преследуют исключительно практические цели – помощь беженцам, сбор гуманитарной помощи – а потому в них могут участвовать люди с разной идеологией, в тч поддерживающие Путина). Особенно понравились части про конкуренцию между разными проектами и использование социальных медиа (исследовательницы отмечают, что социальные платформы, по сути, стали основной инфраструктурой протестных групп; но у этого есть и негативные стороны – приходится подстраиваться под алгоритмы и конкурировать с другими проектами за подписчиков, что не очень хорошо для солидарности).

Inna Kouper. 2022. Information Practices of Resistance during the 2022 Russian Invasion of Ukraine. Исследование основано на онлайн этнографии пяти анти-военных проектов (в тч ФАС). Носит скорее дескриптивный характер. Авторка описывает цифровые технологии и информационные тактики разных инициатив. Приходит, например, к выводу что анти-военные активистки используют как вербальные, так и невербальные типы коммуникации.

Ania Aizman. 2023. From Representation to Sabotage: The New Practices of Russian Antiwar Groups. Согласно главному тезису статьи, с началом войны произошла трансформация стратегий российской оппозиции: мирный протест уступил место более радикальным формам - саботажу, вандализму и тд. В принципе тезис интересный, но доказать его у авторки не вполне получается. Радикальные анархистские и националистические группы, на которых делает акцент авторка, и до войны поддерживали милитантные методы борьбы. А попытки рассмотреть тот же ФАС как часть этого милитантного тренда кажется большой натяжкой. Плюс часть кейсов, которые Айзман пытается вписать в милитантный активизм - это результат мошенничества (когда у людей сначала крадут деньги, а потом предлагают им поджечь Сбер или еще что). Трансформации протеста действительно происходят, но нужно больше исследований, чтобы лучше их понять.

если знаете еще какие-то опубликованные исследования, напишите плиз @micro_stroke

о невидимых связях феминистского и консервативного дискурса в России:

However, this discussion shows that Russian neo-abolitionist feminists and conservative actors [police officers and legal professionals] share a great deal of reliance on the state and its monopoly on legal violence. The very idea of eradicating prostitution through the criminalization of clients implies a legitimate interference of the state on the lives of its citizens through the employment of various forms of coercion. Conservatives and neo-abolitionists alike have an ‘obsessional neurotic belief in the power of the law’ (Carline 2011: 70). Consequently, within both approaches, the state plays a role as the ultimate moral arbiter… Hence, despite the fact that neo-abolitionist feminists in Russia situate themselves in opposition to the state… there are reasons to believe that their project does not undermine, but rather supports the existing conservative and, what they themselves define as the patriarchal and anti-feminist state politics. Neo-abolitionist feminists finds themselves in a political impasse, legitimizing and reproducing the very relations of power that they aim to overcome.

(источник)

#идентичность #опыт #феминизм
The post-positivist reformulation of “experience”... privileges understandings that emerge through the
processing of experience in the context of negotiated premises
about the world, over experience itself producing self-evident
knowledge (self-evident, however, only to the one who has “had”
the experience). This distinction is crucial for, if it is not the expe-
rience of, for example, sexual discrimination that “makes” one a
feminist, but rather, the paradigm through which one attempts to
understand acts of sexual discrimination, then it is not necessary
to have actually had the experience oneself in order to make the
identification “feminist”. If being a “feminist” is not a given fact
of a particular social (and/or biological) location – that is, being
designated “female” – but is, in Mohanty’s terms, an “achieve-
ment” – that is, something worked towards through a process of
analysis and interpretation – then two implications follow. First,
that not all women are feminists. Second, that feminism is some-
thing that is “achievable” by men.

Bhambra, Gurminder K. and Victoria Margree, 2010, “Identity Politics and the Need for a ‘Tomorrow’,” Economic and Political Weekly, 45(15): 59–66.

"Мой катафалк пролетает на красный": о некрополитическом повороте в российской поп-культуре

(ультракороткая статья которая состоит из одного заголовка)

реалити шоу, при всем смысловом разнообразии (от конструирования новых гендерных норм до их критики, или от псевдо-религиозного покаяния и исправления до полной трансгрессии), всегда строятся на механике, которая предполагает эксплуатацию как участни:ц шоу (чей труд нередко остается неоплачиваемым + приходится соревноваться между собой), так и эмоциональной вовлеченности зрительниц. Но российская история жанра, даже в популярном формате, очень интересная. Жаль, что нет анализа экономической модели тех же Пацанок или Рабы любви.

https://www.youtube.com/watch?v=SDrJxtVpnmg

И еще о про-военном и про-имперском феминизме:

"On the other side, according to Vanya Solevey (Kleve), self-identified feminist group WomenNation and the self-proclaimed feminist Bella Rapaport have helped with Russia’s propaganda efforts. As a Jewish out lesbian who has stayed in Russia, Rapaport’s positionality is complicated, but her social media comments have at least been “tone deaf” toward the war, and Ukrainian feminists (led by Dafna Rachok) got her disinvited to the 2023 conference of the British Association for Slavonic and East European Studies (Alexandra Novitskaya, personal communication, May 24, 2023)...

Hrytsenko calls the war, which started for Ukrainians in 2014, “a fault line between Ukrainian and Russian feminism” (Hrytsenko, 2022a). In an analysis of a 2014 discussion on feministki, she illustrates how strong the anti-Ukrainian and pro-Imperial Russia sentiments were, including from prominent Russian feminists such as Natalia Bitten, and they were left unquestioned by the Russia-based moderators."

Источник: Johnson JE. How Russia's war in Ukraine can change gender studies. Front Sociol. 2023 Nov 30;8:1220438. doi: 10.3389/fsoc.2023.1220438.