К слову о принципе свободной энергии и работах Карла Фристона, его сформулировавшего: если вам статьи эти запутанными кажутся, то вам не кажется, и он сам об этом очень даже в курсе 🌚


Из “Active Inference: The Free Energy Principle in Mind, Brain, and Behavior”, есть в свободном доступе на сайте MIT: https://direct.mit.edu/books/oa-monograph/5299/Active-InferenceThe-Free-Energy-Principle-in-Mind

очередной раз споткнулся о то, что у нас нет нормального эквивалента для "бастарда" (а у Приама они воюют чуть не отдельным полком, так что мне постоянно надо), надыбал статью Ананьевой "Некоторые названия внебрачного ребенка в русском языке", дошел до слова "приёбыш", решил, что хватит с меня на сегодня борьбы с языком.

Готическое письмо, а точнее конкретный шрифт фрактур, думаю, у большинства из вас (включая и меня) ассоциируются с Германией, а точнее, либо с Германской Империей, либо с Третьим Рейхом. До сих пор использование фрактура определенными людьми трактуется как "подмигивание" и нацистская пропаганда. Но все не так просто. Использование фрактура началось в Священной Римской Империи на заре Нового времени — в 16 веке он в большинстве германских княжеств заместил в качестве основного печатного шрифта швабахер. Параллельно в других европейских странах популярность набирал более упрощенный и вообще не "готический" шрифт Антиква. Аж до 19 века эти шрифты сосуществовали вполне мирно, но когда после Наполеоновских войн у немцев начался рост национального самосознания и нацбилдинг, вопрос выбора шрифтов для массовой печати встал весьма остро. Фрактур ассоциировался со всем серьезным и немецким, а антиква — с латынью и "несерьезными" текстами. Бисмарк, например, был большой фанат фрактура и сторонник запрещения печатания немецкой литературы на антикве. В 1911 году голосование за право признать Антикву официальным печатным шрифтом провалилось в Рейхстаге с перевесом всего в 3 голоса. Однако, всякая периодика этих лет, которую мне удалось найти, была напечатана антиквой. Нацисты же пришли к власти на волне превознесения "всего немецкого", и поначалу весь документооборот Третьего Рейха, какой мне удалось найти, был действительно напечатан фрактуром (не только заголовки, вообще весь). Но вот незадача — фрактур не нравился Гитлеру. В 1941 году было объявлено, что в фрактуре используются "еврейские буквы" (на самом деле, конечно, нет), и шрифт был забанен. Когда я это узнал, я поначалу очень удивился и полез проверять немецкие документы — действительно, одни и те же формы, датированные до 1941 года включительно напечатаны фрактуром, а после — антиквой (ну, точнее новым неготичексим шрифтом, получившим в документообороте Третьего Рейха название "нормальный стиль"). Ну, то есть, помимо всего прочего, подумать только, сколько печатных литер во всех типографиях им пришлось одномоментно переделать, потому что шрифт оказался еврейским. От этого удара фрактур уже не оправился никогда, и выпал в маргинальность*, несмотря на попытки его возродить в послевоенной ФРГ. В общем, не стоит называть этот шрифт нацистским — нацисты его не придумали, а уничтожили.


*Однако, на фрактуре до сих пор печатается какое-то очень небольшое количество периодики в немецких и голландских комьюнити Пенсильвании, включая амишей.

О многолетней траве

Пока по экспедиции жили в селе Верин Двин в Армении, где большинство населения составляют говорящие по-арамейски ассирийцы, местные жители старшего поколения часто угощали нас разной травой, в сыром виде, обжаренной с яйцом или запеченной в пироге. В частности кормили травой под названием "я‌рка", которую некоторые из местных ходят собирать в горы. Иные потом удивлялись, какие мы прошаренные, что знаем это специфическое растение, которое никто не может идентифицировать на русском языке (да если бы ее одну...). Ну ярка и ярка.

А первой парой после экспедиции была пара М. Г. Калинина, где мы читали "Книгу степеней", сирийский назидательный текст кон. IV в., адресованный своеобразной аскетической христианской общине и не получивший широкого распространения в традиции. Текст, посвященный теме различения заповедей, начинается так:

Как мы различаем [виды] телесной пищи и понимаем, какая — хорошая, а какая — плохая, какая — нечистая, а какая — чистая, что есть пища, содержащая смертельный яд, и заботимся об отличении [одной] пищи от [другой] пищи, так и когда книжник читает Писания: если есть, кто растолкует нам, [замечательно], а если нет, не будем нуждаться, но будем отличать заповеди совершенства от [заповедей] травы и молока.

ܢܸܦܪܘܿܫ ܦܘܼܩܕܵܢܹ‌ܐ ܕܲܓܡܝܼܪܘܼܬܵܐ ܡܸܢ ܕܝܲܪܩܵܐ ܘܚܲܠܒܵܐ
nep‌roš puqdānē da-ḡmīrūt‌ā men d-yarqā w-ḥalḇā

Очень изящный по языку текст с высокой целью — указать членам общины границу между необходимыми к исполнению библейскими заповедями и теми, которые для христиан неактуальны, а трава, что в пятом веке, что в двадцать первом — всё та же (только ударение смесилось с последнего слога и значение сузилось от зелени/овощей до +-конкретного растения). Так здесь обозначаются заповеди для тех, кто еще далек от аскетического совершенства и из пищи пока ничего, кроме травы, не одолеет (см. Рим 14:1-2). Вот и мы травы поели

Лидер в сфере кибербезопасности Cloudflare защищает данные при помощи лавовых ламп. Это декоративные светильники, которые представляют собой стеклянные цилиндры с жидкостью и парафином. Всё работает на жёстком аналоге — лампа накаливания внизу циллиндра нагревает и подсвечивает его содержимое, при этом происходит "лавообразное" перемещение парафина в масле. Суть в том, что программисты прекрасно знают, как легко взломать код, созданный по определённому алгоритму. Поэтому их коды основаны на пузырьках лавы, которые двигаются абсолютно рандомно.

Работает это так:
• В штаб-квартире есть комната, полная ламп;
• Комната находится под наблюдением камеры;
• Камера делает фото каждого движения пузырьков;
• На основе снимков специальная программа генерирует случайные числа — это и есть код, который невозможно взломать.
• PROFIT

Британские кибернетики Стаффорд Бир и Гордон Паск, которые в 1960-х годах занимались идеей электрохимического компьютинга, приветственно машут рукой из своих могил.

Если взять прямоугольники со сторонами 1 и 1/2, потом 1/2 и 1/3, потом 1/3 и 1/4 и так далее, то нетрудно увидеть, что сумма площадей всего этого бесконечного числа прямоугольников равна 1.
Поэтому логично поинтересоваться, можно ли все эти прямоугольники уместить внутрь квадрата 1 на 1. Оказывается, этот вопрос остается открытым, с тех пор, как в 1960-х его сформулировал Лео Мозер (родившийся в Вене, но выросший в Канаде).

(почему сумма площадей равна 1? Потому что площадь каждого из них 1/n(n+1) можно представить как 1/n - 1/(n+1), и в бесконечной сумме таких площадей всё, кроме 1, сокращается)

На картинке - иллюстрация из знаменитого учебника "Конкретная математика" Кнута, Грэма и Паташника. Там эта задача приводится в качестве "исследовательского упражнения". Отмечается разногласие среди соавторов по вопросу того, какой ответ они предсказывают. Кнут считает, что можно уместить, Грэм что нельзя, Паташник предпочел не высказывать мнение.

Известно, что можно уместить все эти прямоугольники внутрь квадрата со стороной 133/132 (есть также утверждение насчет 501/500, но я меньше уверен в этом доказательстве). Известно, что если существует упаковка в квадрат со стороной 1+epsilon для любого сколь угодно малого положительного epsilon, то существует также упаковка в просто 1x1. Но плотнее, чем epsilon=1/132 или 1/500 никто не упаковал пока. И напрямую в 1x1 тоже, и не доказал, что это невозможно. Вопрос остается открытым.

Китайский ученый Yilei Chen говорит на своем сайте, что из-за этой задачи - о которой он узнал во время учебы в университете - он решил заняться наукой. А сейчас он опубликовал очень сложный препринт, в котором утверждается решение с помощью квантовых алгоритмов нескольких важных проблем на целых решетках (lattice problems). Если алгоритм Чена действительно верен, это будет иметь огромное значение для криптографии, пока что больше теоретическое, но потом и практическое. Об этом пишет Скотт Ааронсон в своем блоге.

Еще про ИИ и когнитивные искажения

Всю ночь смотрела интервью Дурова перечитывала статьи про использование ИИ в науке, готовясь к упомянутой выше дискуссии и к докладам на двух конференциях.

В частности, обратилась к статье «Artificial intelligence and illusions of understanding in scientific research», вышедшей в марте в журнале Nature.

Авторы статьи, как водится, отмечают, что распространение ИИ-инструментов в науке рано или поздно приведет к тому, что мы будем производить больше знания (в том числе и «мусорного»), но при этом меньше понимать его источники и содержание.

Ученые делят применяемые сегодня исследовательские ИИ-инструменты на генеративные и предиктивные и на основе этого выводят 4 условных типа ИИ в современной науке:

▪️Оракул (генерация научных гипотез и study design)
▪️Суррогат (моделирование сложных системных процессов и сбор данных)
▪️Квант (анализ данных для исследования)
▪️Арбитр (рецензирование полученных результатов исследования)

Их совместное применение увеличивает некоторые эпистемические риски, связанные с подверженностью ученых «иллюзиям понимания» (в т.ч. иллюзиям объяснительной глубины, широты и объективности).

Таким образом, самый актуальный вопрос сегодняшнего дня не «Что даст ИИ науке?» а «Как у нас формируются когнитивные иллюзии нового типа, порождаемые использованием ИИ?».

Старые-добрые ловушки вроде «эффекта ореола», «эффекта фрейминга» и, конечно, «эффекта Элизы» уже давно изучены, а вот новые - пока не очень.

Пока новые исследования по этой теме пишутся, вот тут можно посмотреть легендарный файл с 176 когнитивными искажениями, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Скорее всего, применение ИИ просто усугубит многие из них.

#papers

Ещё одна разновидность бумаги "Анноне" – "турникé" (papier tourniquet). После крапления лист помещался на вертушку и вращался. Зачем? Хороший вопрос. Так формировался рисунок. Возможно,благодаря этому пигмент концентрировался по краям пятен,а клейстер сосредотачивался в их центре,
и получался фактурный с ободком рисунок-червячок. Либо пятна распространялись, частично сливаясь друг с другом. В общем,пока не попробуешь сделать сам, не поймëшь...
Но название,видимо, происходит от приспособления для верчения бумаги – турникета.

Тщетно искала в фонде образец – нет ни одного (хотя родственная "кулé" представлена неплохо, даже составила список-навигатор).
"Турнике" очень похожа на "агатовую" бумагу: обе пятнистые. Фихтенберг и Вольфе их различают. Хотя, возможно, это было одно и то же: просто "Анноне" делали во Франции, а "агатовую" бумагу в Германии. Пока это только версия. Надо разбираться. Но, согласно таблицам Вольфе, "турнике" отличает "клейстерность" пятен.

В итоге найдено здесь:
https://pin.it/7IHZHUTgT

Авторы следующей статьи Aeon уверены, что историю человечества следует отсчитывать с появления одежды. Они предлагают провести читателей вглубь веков, познакомить с легендами о происхождении шелка, рассказать о появлении тканей у народов Древнего мира, символизме одежды в разных частях света и многом другом.

#посткап #история #производительныесилы

часть 1
https://telegra.ph/SHelkovaya-pautina-ch1-03-31

часть 2
https://telegra.ph/SHelkovaya-pautina-ch2-03-31

ВНИМАНИЕ ВСЕМ
Это не учебная тревога, это Burzum (NEW)

https://youtu.be/rDNlj7E1ztg?si=YO3yXj4ixtobSbPy

Загорский эксперимент и интерфейсы для слепоглухонемых

Загорский эксперимент — попытка обучения в высшем учебном заведении четверых молодых людей с полной потерей зрения и слуха, при помощи специально разработанного дактильного языка: эта так называемая «азбука Лорма» была изобретена более ста лет назад в Германии. Ее автор - утративший слух слепой философ Генрих Ландесман, опубликовавший сообщение о своем изобретении под псевдонимом Иероним Лорм. В качестве места проведения эксперимента был выбран пансионат Загорье, где обучались дети с нарушениями или потерей и зрения и слуха. Четверо молодых людей 6 лет учились в МГУ и в итоге получили дипломы о высшем образовании, а некоторые из них стали учеными и скульпторами.

В эксперименте также участвовал и странный мыслитель Ильенков, который предполагал, что слепоглухота лишь замедляет развитие личности и позволяет лучше зафиксировать возникновение сознания у каждого конкретного индивида. Кстати, он потом спился и перерезал себе горло.

Все это крутая история, но вернемся к интерфейсам. Обычный сенсорный интерфейс не соответствует тактильным требованиям слепоглухого пользователя: шрифт Брейля или азбука Лорма должна сопровождаться конкретным сжатием запястья и контактом с кожей на кончиках пальцев. Такие дисплеи Брайля передают символы, управляются пьезоэлектрическими биоморфными элементами. Биоморф состоит из склеенных между собой пьезокерамических пластин толщиной от 0,3 до 0,35 миллиметра. На пластину наносят электроды из серебра или никеля. Биоморф используют электрические сигналы для преобразования их в механические усилия, то есть служит актюатором — движителем для точек. Есть, конечно, и другие способы и дисплеи, некоторые на основе перчаток.

На картинке схемы работы I и II сигнальных систем у слепоглухонемых из архива в Загорье, рисовал сам Ильенков.

Как сторителлинг привел к нарративному вакууму

Прочитал книгу главного поп-философа момента Бен Чхоль Хана «Кризис повествования» (издательство «Лед»). Книга посвящена теме, которая лично меня очень интересует: как сторителлинг поглотил современность, как все прочное расплавилось в истории. Мы живем в постнарративном мире, говорит Хан. Повсеместный сторителлинг привел к нарративному вакууму: настоящих историй не осталось, вместо них — набор данных и информационный шум.

Бен Чхоль Хан родился в Южной Корее, но живет в Германии и пишет на немецком. Он ценит умение рассказывать истории. Чтобы не путаться, он называет повествование со знаком плюс на немецком – geshitenerzahlen, со знаком минус на английском — storytelling. Книга о том, чем первое отличается от второго.

Информатизация расколдовала мир, пишет Хан. Теперь он стал прозрачным: каждый производит себя, непрерывно протоколирует действительность. Но у информации нет ауры – в ней нет солнечного света и движения ветра, это просто новый уровень истощения языка. В повествовании должны быть лакуны. Тот, кто рассказывает, должен уметь умалчивать — так создается нарративное напряжение.

Мы уже не контролируем ни информацию, ни коммуникации, скорее наоборот: люди — просто часть информационного обмена, управляемый набор данных. Хан вспоминает отрывок из мультфильма Чарли Кауфмана «Аномализа». Герой Майл Стоун — мотивационный коуч — вдруг понимает, что он кукла. У него отваливается рот, он держит его в руке, но настоящий ужас наступает тогда, когда он видит, что рот в руках продолжает говорить сам по себе. Как говорится – ну, мы.

Бен Чхоль Хан ругает современность, интернет, социальные сети, отчего становится популярным современным философом, особенно в интернете и социальных сетях. Зумеры постят цитаты из его книг в сториз, снимают тиктоки. Это не ирония судьбы: так устроен капитализм.

Главы в книге имеют одинаковую структуру: сначала Хан вспоминает любимых людей, которые ругали современность в свое время — Пруст, Хайдеггер, Беньямин — а потом продлевает их идеи до наших дней. Как будто в экселе ячейку с формулой Беньямина протягивают на следующую строку – получается новый результат. Беньямин писал, что пресса расколдовывает мир с помощью информации. Если так, представляете, что с миром происходит во время цифровизации и развития социальных сетей? Один снапчат чего стоит — он провозглашает, что теперь важен только момент: присходит атрофия темпоральности, действительность распадается на снапы.

Ну и про сторителлинг. Пиарщики и маркетологи используют сторителлинг чтобы продавать. Рассказывание историй становится сториселлингом (story+sell). Это уловка — повествование вызывает эмоции, которые локализуются в лимбической системе мозга, которую мы не можем контролировать. Система апроприирует повествование, чтобы ускользнуть от контроля и рефлексии, чтобы продать больше товаров и услуг.

Повествование укореняет нас в мире, а сторителлинг (и сториселлинг) лишает опоры. Люди – это животные, рассказывающие истории. Они могут быть разными, истории меняют, создают новое, порождают разные формы жизни. Но капитализм присвоил это право себе – он придумал сториселлинг, который может создавать только одну форму – потребительскую. Кризис повествования — потому что никаких других форм уже не существует.

В Европе и России долгое время было принято выражать скорбь об умершем близком человеке с помощью специальной траурной одежды различных цветов, однако в начале XIX века эта традиция была уже не слишком популярна. О том, почему так произошло, какие цвета помимо черного считали траурными и почему традиция носить траур постепенно перешла от высших классов к низшим, «Нож» поговорил с историком моды Мэган Виртанен.

🔪 @knifemedia

https://knf.md/tg/dressed-for-mourning/

В порядке исключения правильной популяризации вам.

Смотрите Машу и мотайте на ус.

https://m.youtube.com/watch?v=-QJ5n4hzxqo

самые популярные date rape drugs — поголовно бензодиазепины. часть из них и так горькие сами по себе, как Валиум®, но у других вкус и запах почти отсутствует.

как например у флунитразепама, он же Рогипнол®, он же floonies, roofies или La Rocha, который с 70-х активно подсыпали во всё подряд. это вызывало глубокую озабоченность у производителя лекарства, но только в 1997 году, после бана Рогипнола FDA, Hoffmann–La Roche начала что-то делать.

Рогипнол покрасили в синий для того, чтобы его было заметно в напитках. угадайте, какие коктейли были популярны в конце девяностых? правильно, кислотно-синие.

ждать до отмены блю кюрасао в 2004 было бы совсем издевательством, поэтому La Roche немного подумали и дополнительно сделали Рогипнол горьким.

La Roche были очень нерадивыми первопроходцами в разработке этой «защиты от дурака» — но спасибо им за то, что теперь новые date rape drugs делают горькими и цветными сразу, а не через 20 лет.

УПД: про новые date rape drugs раскатал Саша в комментах, почитайте!