Перечитываю The World of Late Antiquity Питера Брауна. В самом начале книги он описывает (поздне)римскую цивилизацию как очень тонкое окаймление Средиземного моря. Люди этого мира жили на узкой полоске земли между морем и горами, не дальше нескольких пеших переходов от ближайшего порта.

В общем, Древний Рим был таким водным Казахстаном. Эта страна той же площади, что и Средиземное море, и ее население так же сосредоточено по периметру страны. Эта аналогия помогает мне осознать саму возможность Римской империи. Водный транспорт так же связывал средиземноморские порты, как современные шоссе и железные дороги. Впрочем, языковое и культурное единство казахской степи были возможна и до их появления. Тем более была возможна единая средиземноморская культура Поздней Античности.

Интересно, что первая в мире кафедра первобытной истории была основана человеком, который сформировался как археолог в сибирском плену.

https://www.sibreal.org/a/kak-nemetskiy-aristokrat-voennoplennyy-i-zek-stal-osnovatelem-sibirskoy-arheologii/30838116.html

Самая маленькая книга античности хранится в Кёльне. Это частично дошедший до наших дней кодекс размером 3,5 на 4,5 сантиметров. На каждой такой крохотной странице помещается 23 строки текста. На 192 страницах этого микрокодекса рассказывается о "происхождении тела Мани", то есть — описание ранних лет жизни основателя манихейства.

Фотографии кодекса

Upd.: извиняюсь, второй раз подряд ссылка в посте отваливается почему-то.

Мой контент для паблика "странные слайды презентаций".

Подпись: "Мигранты в римском нужнике?"

В начале X века византийский дипломат Лев Хиросфакт и болгарский царь Симеон I обменялись несколькими письмами, которые дошли до наших дней. Оба они были людьми образованными (Симеон провел молодость в Константинополе) и неглупыми, так что переписка была язвительной и остроумной. Например, Симеон троллил Хиросфакта и его покровителя императора Льва Мудрого следующим образом: если император Лев действительно так учен и знаком с астрономией, как он говорит, то пусть предскажет, будет ли Симеон отпускать византийских пленников, или нет. На что Хиросфакт ему ответил, что и без знания астрономии известно, что Симеон их отпустит. Ведь он получил византийское воспитание и научился от ромеев человеколюбию, так что Симеон не может не помиловать несчастных.

К первому октября в России у меня практически не осталось друзей и коллег. Все они разъехались по миру*. Я в этом печальном событии эгоистично нахожу несколько светлых моментов.

Во-первых, я не так одинок в своем швабском одиночестве. Нельзя чувствовать себя оторванным от дома, когда дома не осталось. Наоборот я чувствую себя не привелигированным европейцам, а частью великороссийского кочевья. Это придает мне силы писать и возобновить деятельность, прерванную эмиграцией и войной.

Кроме того, это сближает меня с героем моей диссертации. Я, конечно, не интриган-патриарх, но так же как и он, пишу своим рассеянным по миру друзьям, ища и давая помощь.

Самое смешное, что я записался на университетский курс "Опыт восточноевропейского изгнания". Буду на него ходить, видимо, в качестве учебного пособия.

* На вопрос "а что случилось?" ответ: случилась война, аннексия и массовые убийства.

Попытаюсь воскресить в очередной раз канал. Начну с бунта машин. Я хотел проверить, можно ли использовать ChatGPT для анализа древнегреческой метрики. Решил начать с Георгия Писиды и, чтобы не залезать на TLG, попросил его найти мне первые десять строчек "Аварской войны". В итоге ChatGPT выдал мне под видом поэзии Писиды какую-то странную поэму собственного сочинения. По крайней мере, я этот текст нигде больше не могу найти:

Here are the first ten lines of the Greek text of the "Avar War" (Bellum Avaricum) by George of Pisidia:

Ὦ Μοῖσαι Διὸς κλυτοῦ ἀγλαότεραι θεαῖς,
χαῖρ’ ὦ πόντε στόνος, ὦ γῆς στενάχημα,
ὦ θεοῖσ’ ἐπικλύζουσαι τὴν οἰκουμένην,
πῦρ καὶ ξίφος ἐμοὶ τὸν πέλεται ἔρως.
Οἶμαι μὲν οἵαν πόλεμον δοριάτην
Αὔροπος ἀνταμών, ὅτ’ Ἀθηναίοισι βαρὺ
ἦλθον εἰς Μαραθῶνα λαβέμεν τὸ πεδίον.
Ὦ πρόσκομμα καὶ σκάνδαλον ἐχθρῶν,
ὦ διπλοῦν ἅμα τέκνον Ἀρείας πάγου,
πρόμαχον οἰμωγήν τε καὶ δέος καταλιπών.

The English translation of the first few lines is:

"O Muses, more glorious than the famous goddesses of Zeus,
Hail, O roaring sea, O groaning earth,
O gods who flood the world,
Love kindles fire and sword in me.
I suppose it was a war like spear-thrusting
When Auropos met the Athenians,
As they went to seize the plain of Marathon.
O obstacle and stumbling block of enemies,
O double offspring of Ares' ice,
Leaving behind the battle cry and fear."

P.S.: Это точно не Писида, а чат GPT пытается меня уверить в обратном, и отказывает говорить, где он это произведение достал. Ни ума ни совести у этой машины нет.

Как человек очень невнимательный и склонный к описками и прочим косякам, я очень радуюсь, когда вижу подобные косяки у других. Не от злорадства, а потому, что так как кажусь себе мене одиноким в своих пороках.

Сейчас умилился тому, что издатели писем Фотия проставили неправильную ссылку на монографию кардинала Гергенрётера, перепутав страницы 344 и 399. То ли просто объегорились, то ли перепутали в своих записках рукописную четверку и девятку.

Сам кардинал Гергенрётер тоже накосячил и перепутал в одном месте Дорофея и Досифея. Ну и хрен с ними на самом деле, так как все, что от них осталось - по паре писем Фотия к ним.

TW: насилие и увечья

Во время совместного правления Василия Македонянина и Михаила III, против них подняли восстание генералы Симбатий и Пеган. Вскоре бунтарей поймали, выкололи им глаза и отрезали носы. Но когда Василий сверг Михаила и стал править один, он вернул Симбатия и Пегана из ссылки и возвратил конфискованные владения. По словам жития Василия, император часто приглашал увечную парочку к себе во дворец, чтобы "утешать и развлекать во время застолий". Так и представляю, как он сажал их за стол и рассказывал, как богато выглядит его роскошный дворец и какой удивительный аромат источают блюда на его столе.

Привет, мы — «Университетская платформа».

Мы группа инициативных российских студенто_к и преподаватель_ниц, настроенных против так называемой СВО. Нам важно отстаивать наши университетские права и свободы. Мы объявляем май месяцем солидарности с преподавател_ьницами, вынужденно покинувшими российские университеты.

За последние 10 лет давление и репрессии в российских университетах стали обыденным фактом. Это вызвано не только внешними, но и внутренними причинами. С одной стороны, неподконтрольные ректора и представители администрации сочетали курс на эффективность c авторитарностью, избавляясь от неугодных сотрудников и студентов. С другой стороны, российские университеты потеряли остатки автономии от государства. С началом СВО и мобилизации ситуация только усугубилась: многим преподавателям пришлось покинуть страну. То, что известно об этих процессах из СМИ, лишь только верхушка айсберга. На место старых преподавателей и коллег приходят новые, а иногда исчезают целые программы и курсы. Так или иначе, наши университеты безвозвратно изменились к худшему.

Мы считаем важным вспомнить всех тех коллег, наставни_ц, руководител_ьниц, вынужденных покинуть российские университеты. Кадровая политика российских университетов строится на принципе «незаменимых нет»: мол, на место одного человека придет другой без потери качества. Такому механистическому пониманию мы хотим противопоставить солидарность.

Мы прекрасно помним, кто работал с нами и для нас. Память о них не зачистить, как корпоративные сайты. Никакой росчерк ректорского пера не отменит научный и преподавательский вклад ушедших. Они остаются с нами.

На протяжении месяца мы будем публиковать истории ушедших преподавател_ьниц. Наша кампания нацелена на привлечение внимания к масштабам репрессий в российских университетах. Это наш призыв к преподавател_ьницам и студент_кам консолидироваться вокруг тех, кто еще остался. Только вместе мы можем попробовать их отстоять.

Читаю историю теологического факультета Тюбингенского университета и подтверждаю, что определенные традиции в Тюбингене очень сильны:

"Повсюду появилась бедность, житейская нужда угнетала ученых. И вот, историк встречает таких профессоров, которые только и делают, что рыщут по питейным домам, бражничают и развлекаются игрой в кости."

https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Lebedev/istorija-tyubingenskoj-bogoslovskoj-shkoly/

​​Многие сейчас страдают от инфляции. А знаете, что не подвержено инфляции? Камни! А точнее, каменные деньги, которыми пользовались на микронезийских островах Яп в Тихом океане.

Жители этого небольшого (100 кв. км.) архипелага торговали между собой круглыми камнями с отверстием в середине, которые они называли «раи». Они могли быть от нескольких сантиметров до двух метров в диаметре, а вес их мог достигать двух тонн. Крупные камни перемещались при помощи деревянного шеста, вставленного в отверстие. Но носить с собой эту громоздкую валюты не было необходимости, камень мог поменять владельца, оставаясь на своем месте. Одна семья даже гордилась своим богатством, основой которой был огромный камень, затонувший на полпути к острову. Тот факт, что камень нельзя было достать, не отменял его ценности. Этот камень оказался на дне морском, потому что его, как и другие раи, изготовили на острове Палау в 650 км. от Япа и пытались доставить на деревянному плоту. Такая сложная логистическая операция по доставки раи на Япу нужна была на самом для обслуживания очень простой экономики, в которой было только три товара: рыба, свиньи и местный предмет роскоши – морской огурец. По этой причине Яп привлек внимание экономистов, которые пытаются объяснить, почему в таких обстоятельствах возник денежный обмен.

На картинке: зажиточная семья выставила напоказ свое каменное богатство

Проходит ли ваша жизнь в скотских удовольствиях, или вы все-таки не бездарный и развратный человек?

Этот образец изящной прозы взят из книги Е. Беляева "Арабский халифат в Раннее Средневековье".

К вопросу о "скотских удовольствиях", я посмотрел доступную мне литературу и не нашел никаких описаний жутких оргий с участием Мутамида. Напротив, арабский историк X века Масуди описывает его как человека умеренного и не допускавшего фривольностей. Вечера свои Мутамид проводил в кругу друзей, закусывая вино орехами и обсуждая поэзию и музыку, причем Масуди говорит, что ему доступны протоколы этих собраний.

Отрывок из английского перевода Масуди я добавлю в комментарии.

Прочитала в канале VERBA смешной отрывок про аббасидского халифа ал-Мутамида и стала читать про него у ал-Масуди. Прекрасная глава, где одна история лучше другой. Вот, например:

Попросил аш-Шафи'и у Мухаммада б. ал-Хасана ал-Куфи кое-какие его книги, но он не послал их ему. Тогда написал ему аш-Шафи'и:

О, скажи [тому], глаз чей
Не видел подобного ему,
Кто же видел то,
Что видел он прежде.
Он [тот], для кого речи наши — его речи,
Разум наш — его разум.
Потому что застилающее его [разум]
Превзошло всякое совершенство.
Наука запрещает людям своим
Отстраняться от других ученых.
Может быть, использует он ученость свою
Для людей, может быть.

[Тогда] послал ему Мухаммад б. ал-Хасан большую часть книг своих, которые просил аш-Шафи'и.
(Ал-Масуди "Золотые копи и россыпи самоцветов", пер. Д.Микульского)

Уровень пассивно-агрессивной драматичности: арабские средневековые ученые