Финальная подборка в этом году — где всё вокруг занесло снегом, а расследование вести как-то надо.

СНЕЖНАЯ СЛЕПОТА: 7 ДЕТЕКТИВОВ В ЗИМНИХ ДЕКОРАЦИЯХ

A Ghost Story for Christmas: Lot No 249
Mark Gatiss, 2023
#palomefilm

Усатые оксфордцы бегают в исподнем, по кампусу разгуливает мумия, злодей грозит Британской империи развалом, а Джон Сноу наконец-то кое-что знает.

Экранизация Марком Гатиссом рассказа Артура Конан Дойля вышла, конечно, вовсе не страшной, а старомодно-меланхоличной, уютно-каминной и даже кэмповой. Элегантный студент-египтолог Оскар Уайльдовского типа покупает на аукционе лот 249 — древнюю мумию. Привозит ее на кампус, читает заклинания c папируса и натравливает на своих явных или мнимых обидчиков. Противостоит ему персонаж Кита Харингтона — Аберкромби Смит — такой абсолютно викторианский герой: рациональный доктор с квадратной челюстью и блестящим будущим. В открывающей сцене он запыхавшийся и расхристанный вбегает к своему другу Холмсу (этой сцены у Дойля нет) и рассказывает, как дошел до такого состояния.

«Номер 249» был опубликован в 1892-м, в разгар британской египтомании, когда древние могилы раскапывали, разворовывали и распродавали по европейским музеям. В том числе с молотка. Египтом вдохновлялись и его страшились. История и судьба египетских династий стала для британцев этаким зеркалом, в котором можно было с ужасом увидеть упадок собственной империи. Конан Дойл взял этот страх и первым вывел в материальном обличье, которое прочно укрепилось в культуре — ожившей мумии, скрюченными пальцами которой египетская империя нанесла ответный удар.

Славные новости грядущего книжного года.

«Подписные издания» выпустят «Вагнеризм. Искусство и политика в тени музыки» Алекса Росса. Томина о влиянии музыки и фигуры Рихарда Вагнера на всё на свете. Слушал ее в ковидный 2020-й, пока нахаживал километры по питерским набережным. В аудиоформате еще удобно, что все отрывки из вагнеровских сочинений, о которых речь идет, тут же и проигрывают.

«Popcorn Books» издадут детские воспоминания Джорджа Такеи (Сулу из Стартрека) «Они называли нас врагами» о времени, проведенном в лагерях для интернированных японцев — в виде графического романа. Такеи показывает, как легко, руководствуясь страхами и предрассудками, совершать чудовищные ошибки, творить несправедливость, унижать человеческое достоинство и нарушать права — интернирование, как признал Рейган в 1988, было «незаконным и обусловлено расизмом, а не военной необходимостью». Читал в 2019 году, там много намеков на тогдашнюю миграционную политику Трампа.

«Азбука» издает долгожданного «Мастера» Колма Тойбина, роман 2004 года. Это как его же «Волшебник», только про Генри Джеймса. Кстати, в уходящем году классику исполнилось 180 лет, писал про него для Storyport’a.

Миэко Каваками, звезда современной японской литературы с кучей лит.наград, наконец выйдет по-русски в издательстве «Синдбад». «Летние истории», роман про одиноких женщин, выходил в 2008 году как небольшая новелла под названием «Грудь и яйцо» (乳と卵), но в 2019-м писательница полностью переписала роман с теми же героинями и выпустила как «Летние истории». В английском переводе он шел под старым названием, «Breasts and Eggs».

The Guardian выкатил гига-список новинок британского книжного рынка 2024 года.
Буду еще приглядываться, но точно жду новых Элиф Шафак, Армистеда Мопина, Эндрю Макмиллана, Колма Тойбина, Гарта Гринвелла, Алана Мура, Харуки Мураками.

Что же до списков с итогами 2023, то редакция LitHub тут традиционно выручает. Собрали пакет с пакетами — сколько раз какие книжки входили в подборки лучшего за год. 62 списка от 48 изданий, всего 1132 книг, 94 из которых вошли в пять или более разных списков. Лидирует тут Джеймс Макбрайд с романом The Heaven & Earth Grocery Store — в подборки лучшего его включили 20 изданий. Остальных можно посмотреть по ссылке.

Макбрайд же вошел и в топ-6 лучших аудиокниг года по версии журнала AudioFile. Из шести я прослушал четыре: Маккай, Тейлора, Пэтчетт, Куанг. Макбрайда откладывал — но послушаю уже в новом году, уж больно громко этот роман звенел на американском рынке большой взрослой литературы. У нас его тоже хвалят.

The New York Times Book Review показывает красоту — самые креативные книжные обложки 2023-го.

Личный литературный 2023 выдался скромным.

Goodreads говорит, что для себя прочел 77.

Лучших, запомнившихся, самых мощных — две:
The Shards, by Bret Easton Ellis
The Sluts, by Dennis Cooper

Прямо худших не оказалось, но пусть будет What Moves the Dead, by T. Kingfisher.

Прочитаных для подборок и статей вышла еще примерно сотня — в основном, жанровое (детективы, триллеры и хорроры) и классика.

Here in the Dark
Alexis Soloski, 2023, 256 pp
★★★★☆
#palomebook

30-летняя Вивиан работает театральной критикессой в Нью-Йоркском журнале, активно ходит по бродвейским постановкам и пишет преимущественно ядовитые разгромные рецензии. Она много пьет, любит случайный необязательный секс, а острым языком и нахальством отрывается за неудавшуюся карьеру актрисы. Однажды некий аспирант для научной работы берет у нее интервью, а потом безвестно пропадает. Вивиан донимает его русская невеста Ирина, дочь главаря банды, а потом в парке бухая Вивиан находит труп чувака, как-то связанного с аспирантом. Чтобы не стать главной подозреваемой, она берется за собственное расследование.

Последней прослушанной в уходящем году книжкой стал дебютной роман Алексис Солоски, культурной обозревательницы в The New York Times. В профиле на сайте написано, что «ее интересуют комедии, женские истории, исследования сексуальности и гендера». Всего этого в романе в достатке, умеренном настолько, чтобы не отвлекать от расследования — роман всё же жанровый, хотя и с моралью. Книжка не держится целиком на героине — здесь хватает лихих поворотов, круто выписанных сцен и неплохой развязки — но цепляет обаянием токсичной разбитной Вивиан. Театр — ее жизнь, им она дышит, хотя не ценит современных постановок и отрывается, когда разносит их в пух и прах. Видит цель — идет к ней: то 14 тысяч знаков написать за выходные, то под видом секретарши инфильтрироваться в подозрительный офис, охмурить босса и разнюхать, что он скрывает. В общем, за эскападами и словесными выкрутасами героини просто кайфово следить — Алексис Солоски умеет писать и знает свой матерьял. В разговоре с чтицей в конце аудиокниги (озвучена, кстати, великолепно) Алексис признается, что ее бэкграунд практически такой же, как у Вивиан, и ей хотелось пофантазировать, как бы она, критикесса Нью-Йорк Таймс, поступала в описанных ситуациях, если бы храбрости и отбитости у нее было гораздо больше. Вышло весело.

#currentbook
В первый день нового года читаю «Day» Майкла Каннингема — его пандемийный роман — и снова нахожу здесь «Анну Каренину». Оказывается, героиня Толстого упоминается в четырех из семи его романов.

«Плоть и кровь»:
На самом-то деле мне вовсе не хотелось рассказывать студентам об Анне Карениной и мадам Бовари, мне хотелось быть Анной Карениной и мадам Бовари.

«Часы»:
Он вдруг принялся доказывать, что фамилия Воган ей не подходит. Она должна носить имя какой-нибудь великой литературной героини, заявил он и, отвергнув предложенных ею Изабеллу Арчер и Анну Каренину, настоял на миссис Дэллоуэй как на единственно приемлемом варианте.

«Начинается ночь»:
Нет, конечно, требуются и достоинства, некие достоинства, но все-таки Эмма Бовари, Анна Каренина или Раскольников нравятся нам отнюдь не потому, что они какие-то особо "хорошие", а как раз потому, что они "нехорошие". Потому что они — это мы, и потому что великие писатели их за это простили.

«Day»:
He found a desiccated marigold once, in Anna Karenina, and a decade-old electric bill in The Magic Mountain.

Разгадка этой пасхалки — помимо любви Каннингема к собственно произведению Толстого — обнаружилась в интервью 2020 года:

Has a book ever brought you closer to another person, or come between you?
This isn't exactly what you mean, but about 20 years after I'd met my husband I was looking through an old paperback copy of "Anna Karenina" and, on the title page, was his then-phone-number, which I'd written there on the day we met.

Day
Michael Cunningham, 2023, 288 pp
★★★★☆
#palomebook

Первый за девять лет роман Каннингема — это история двух семей за год до, во время и год после пандемии коронавируса (впрочем, это слово ни разу в романе не используется). Изабель замужем за Дэном, у них двое детей, а в мансарде их бруклинского дома живет Робби — брат Изабель и лучший друг Дэна. Вторая семья — это Чесс с младенцем и ее донор спермы Гарт, младший брат Дэна. Все события происходят в один и тот же день, 5 апреля — утром 2019 года, днем 2020 и вечером 2021.

Абсолютно все герои здесь разочарованы — может, кроме младенца, но он ещё успеет. Разочарованы профессионально (Изабель работает фото-редактором в бумажном глянце без перспектив; Робби — школьным учителем на минимальном окладе). Разочарованы не сбывшимися мечтами (Дэн когда-то был рок-музыкантом, а теперь 40-летний кидалт на шее жены). Разочарованы в отношениях (любовь у Изабель и Дэна прошла; Робби — одинокий, "третий родитель" для детей; Гарт хочет участвовать в жизни сына, но Чесс не пускает). Разочарованы даже дети: пятилетняя дочь видит, как Изабель только притворяется хорошей матерью, а та плачет в метро; 10-летний сын сталкивается с концом детства (вообще у Каннингема дети задаются не по годам неправдоподобными экзистенциальными вопросами).

Впрочем, на протяжении романа с разочарованием как-то пытаются справляться. Робби ведет визуальный аккаунт Вулфа, идеального и заботливого парня, которого они с Изабель придумали в детстве, и во второй части романа бросает учительскую работу, едет в Исландию, где застревает в локдауне в деревянном доме на краю мира и в эфемерной попытке избавиться от одиночества вписывает себя в жизнь Вулфа. Дэн продолжает попытки вернуться в рок-музыку и выпустить хитовый альбом — энтузиазма у него тем больше, чем внезапней успех Гарта, скульптора и случайного отца, который все никак не хочет понять, что Чесс не нужны отношения с мужчинами. А Изабель, кажется, смиряется с окончанием любви и пробует, насколько прочен брак по дружбе.

Новый Каннингем — это все та же знакомая, ветвистая и убаюкивающая проза про взаимоотношения расширенной семьи. Каннингему лучше всего удается работать на уровне предложений и фраз, когда из нескольких точных слов и пары реплик диалога вылезает ноющая душевная боль, только обострившаяся в локдаун. Любовный треугольник из «Дома на краю мира» переместился в другие декорации с новой пандемией на фоне. Сердце брака Изабель и Дэна бьется в Робби, а броманс мужа и брата — самое светлое чувство в романе, построенном на неудовлетворенности жизнью и запоздалом приходе зрелости с одной стороны, преждевременном взрослении — с другой. Но какой бы тупой и давящей ни была экзистенциальная мука героев, запертых в квадратных метрах своих переживаний, надежда на изменение, на обновление, на какой-то следующий этап в отношениях здесь дается всем — почти.

131 год назад, ​13 января 1893 года родился Кларк Эштон Смит. Писатель, поэт, художник, скульптор, садовник, последний из великих романтиков, обернский бард. Он был одним из «большой тройки» авторов журнала Weird Fiction: Лавкрафт писал ужасы, Роберт Говард (создатель Конана-варвара) — приключения, а КЭС — фэнтези с мотивами более темными и визионерскими, чем у ГФЛ. «Никто со времён По так не ценил хорошо разложившийся труп», — сказал о нем Спрэг Де Камп.

По случаю написал небольшой очерк о жизни и краткий путеводитель по творчеству Смита. У нас его как раз взялись переиздавать.

Erasure
Percival Everett, 2001, 280 pp
★★★★☆
#palomebook

Под влиянием Барта и Деррида Телониус «Монк» Эллисон пишет сложные академичные романы, которые никто не понимает. Коллеги недолюбливают его за резкую критику, а в семье он белая ворона, потому что слишком умный. В гневе от резкой популярности, как он считает, дешевых романчиков про стереотипное черное гетто, Монк пишет на них пародию. Но в литературном мире его опус становится сенсацией — его принимают за серьезное высказывание о жизни черных и расовой проблеме в Америке.

Роман Эверетта — это не просто сатира на литературный процесс конца 1990х, как Yellowface Куанг — сатира на современный. Да, здесь хватает юмора, и умного и черного, и прямого пародирования — есть роман в романе, написанный разговорным афроамериканским английским, полный дичайших стереотипов об «отбросах из гетто», с провокационным названием «Fuck» (тут Эверетт поиздевался над книжкой «Push» писательницы Сапфир — такой клюквой о травме типа «Маленькой жизни», но про бедную девушку из Гарлема).

Но большей частью Erasure — это драма об отношениях Монка с его матерью, страстной, очень живой женщиной, страдающей от Альцгемера. Трогательная история о дисфункциональной семье, где не привыкли к словам «черный» и «умный» в одном предложении. Отец Монка умер, сохраняя страшный секрет; сестра его работает в женской клинике, и за это ее ненавидят радикалы; брат Монка устал врать и ушел от жены, чтобы быть самим собой. Все в этой семье страдают, а Монк мучится разочарованием: в собственном писательском пути и в способности литературной элиты и читающей публики отличить хорошую прозу от стереотипного ширпотреба.

В 2023 году роман экранизирован под названием American Fiction.

Fanzon анонсировали выход романа Куанг Yellowface по-русски в марте. Очень хорошая новость, рекомендую его. Острая сатира на стыке с детективом, который еще и улётно читается — на контрасте с невыносимо нудным и морализаторским “Вавилоном”.

Писал о романе тут.

К новому сезону «Настоящего детектива» сделал подборку книжек с мистическим подвывертом: процедуралы с навязчивыми ритуалами, детективы-колдуны, и просто бытовое везение.

НЕ ТОЛЬКО МУРАКАМИ: 7 РОМАНОВ СОВРЕМЕННЫХ ЯПОНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Собрал несколько современных японских романов, вышедших у нас не так давно. Все можно объединить под зонтиком бытового feelgood — с явным фантастическим элементом или на грани — добрые, светлые, где-то грустные, где-то духоподъемные. Как раз под отступающую зиму.

Water
John Boyne, 2023, 176 pp
★★★★☆
#palomebook

Героиня-рассказчица Ванесса Карлин приплывает на один из Аранских островов на западе Ирландии, отрезает свои пышные кудри, меняет имя на девичье, Уиллоу Хейл, и селится в уединенном коттедже.

Она мучительно переживает крах своей жизни: муж в тюрьме, и весь мир считает, что она причастна к его преступлениям; одна из дочерей мертва, а другая не желает с ней разговаривать. Сбежав от мира, который она знала, Уиллоу знакомится с новым, сталкивается с заведенным укладом и тайнами островного общества. В драматичных флешбэках и в социальном взаимодействии с новыми знакомыми: котом Бананом, с свирепой, крикливой миссис Дагган и ее красавцем-сыном Люком, нигерийским священником Ифечи и немногословным трактирщиком с темным прошлым, — раскрываются характер Уиллоу и причина, по которой ей пришлось сбежать на остров.

Water — первый роман из задуманного Бойном "стихийного квартета": четыре разные истории с взаимосвязанными персонажами. Вода, вынесенная в заглавие, проявляется не средствами языка — Бойн никогда не был особо искусным стилистом — и даже не метафорой очищения или крещения, которая плавает на поверхности, но явно так и не проговаривается. Бойн используют воду только как сеттинг — герои купаются, живут в окружении и тонут в воде, — и пишет обычную для себя, хорошо сделанную историю. Без провисаний и пролежней, с выверенным темпом, высчитанной интригой и парой сюжетных поворотов. А также с понятным посланием об участи женщин, оказавшихся во власти самовлюбленных мужчин.

На BookRiot вышла статья о нарастающих трендах 2024 года в любовном романе, который сейчас на пике популярности у аудитории, покупащей больше всего книг (молодые женщины). Это тренды американского рынка, но за ним, как известно, подтянутся и остальные.

Ромфант. Взрывной успех Ребекки Яррос продемонстрировал, что смесь любовного романа и фэнтези отлично продается как в нише янгадалта, так и среди взрослых (условно секс и драконы). Издатели спешно вскочили на эту кобылу — такого будет только больше.

Вампиры и прочая нечисть. Через двадцать лет после «Сумерек» томные бледнолицые кровососы и мощные волосатые вервольфы возвращаются в любовный роман: Эли Хейзелвуд с «Невестой» и Дженна Левин с «Мой сосед — вампир» захватили Тикток. Можно ожидать, что ведьмы, феи и призраки подтянутся.

Розовые обложки. После фильма Греты Гервиг всем — и читательницам — захотелось наполнить свою жизнь барбианской атмосферой, и рынок в конце 2023 наводнили обложки в розовых тонах. В 2024 их станет только больше.
При этом их дополняют рисованые обложки, которые никуда не думают уходить: место длинноволосых самцов, прижимающих к себе даму в ночнушке, заняли однотипные картинки парочек в окружении чашек кофе и пончиков. В свое время издатели удачно позаимствовали такие обложки у янгадалта, чтобы с ним смешаться и захватить себе новую аудиторию.

Спорт. Любовными романами об игроках в хоккей уже никого не удивишь, теперь к ним на подмогу бегут романы о футболистах и даже гольфистах.

Интернет-самиздат и фанфикшн продолжит просачиваться в традиционные издательства, где смекнули, что можно взять тексты самых популярных авторш с готовой лояльной аудиторией, издать с минимальной редактурой и не вкладываться в раскрутку — кому надо, те купят, а надо многим.

Мини-тренды: набирают некоторую популярность романы о втором шансе, о зачатии и беременности, и романы про немоногамные отношения.

Заключительный Бакман по-русски выходит. Читал его год назад под английским названием The Winners (2022):

В третьем романе рецепт бакмановской драмы о Медвежьем угле остался прежним: хрупкий мир между двумя городками нарушается большим несчатьем и подковерными интригами, что ведет к насилию и чьей-то искупительной смерти, восстанавливающей мир. Кажется, что Медвежий угол – это город-чистилище, где все вынуждены проживать один и тот же повторяющийся сюжет. Мелодраматические интонации всезнающего рассказчика тоже никуда не делись.
Вообще главный, пожалуй, тейк третьего его романа – что память об изнасиловании просто так не стирается, а жертва всё снова и снова возвращается к этому моменту и проживает его тупой болью, как возвращается к этой теме и рассказчик – снова и снова третью книгу подряд, не давая читателям расслабиться.