Лайфхак для начинающих арт-журналистов: выбирая между интервью с художником и с реставратором, берите реставратора. Особенно если художник младше сорока лет, а реставратор – из службы реставрации музейных ценностей Русского музея.

Смотрела работы из Таганрогского художественного музея, которые реставрировали в ГРМ после ракетного удара летом 2023, общалась с реставраторами и рекомендую текст с их комментариями. Не медийные люди, некоторые из которых даже для общего фото позировать стеснялись, потрясающе рассказывают истории, «упаковывают» свою работу лучше любой пресс-службы:

«Обломок ракеты был нашпигован тридцатью семью тысячами поражающих элементов, которые летели по спирали. Это было заметно по картине Коровина «Терраса». Она получила трёхточечный прорыв холста, его нити были перевиты — так мы поняли, что металлический фрагмент, который туда прилетел, барахтался вокруг своей оси уже в самом холсте. Получился огромный рваный прорыв с вытянутыми, размозжёнными нитями, которые реставраторам пришлось собирать буквально одну к одной, сначала расплетая, затем снова сплетая в нужном положении».

Ссылка

Осмысленное впечатление недели:

«Оптимистическая трагедия. Прощальный бал» Виктора Рыжакова в Александринке («Золотая Маска» 2017/18, «Спектакль большой формы»). Вот ведь как бывает – камерную рюшечку «1881» с репертуара сняли из-за автора пьесы иноагента-экстремиста, а «Прощальный бал» идёт. Дают 5 и 21 мая, 4 июня, кто в Петербурге и ещё не видел– рекомендую идти смотреть.

Бутусовские флешбеки (музыка, гротеск, чёрно-белый балаганчик, декорация как будто сбрасывает героев в зал), правда без мистики. Никаких пластических метафор, всё буквально: вы в замкнутом пространстве с мёртвыми матросами-анархистами, которые знают больше вас («никто не дожил до коммунизма»). Вы ведь все понимаете, что происходит сейчас в России, вы чувствуете, что нечем дышать, говорит матрос одновременно из 1918, 1932 и 2017 года, буквально иллюстрируя мем «ну как вы там, потомки».

Раз десять матросы повторяют, что завтра они все погибнут, то есть сюжет образования из анархистского отряда первого морского полка волей девушки-комиссара, путь к системе – по сути короткий путь к смерти, наверное это самый актуальный в 2024 мотив. Балтийцы-анархисты поначалу отказываются идти в атаку потому что «жить охота», но жить они не умеют (убивают рандомных людей и с кличем «Анархия – мать порядка» бросают тела в море). Организованно умереть, таким образом, сподручнее, чем неорганизованно убивать. Мама матроса Алексея потом ходит вдоль первого ряда партера и спрашивает мёртвого сына – успел хотя бы влюбиться? А я кажется видела её во сне, красивая. Мёртвые матросы поют «Bohemian Rhapsody», слышишь, мама, уууу.

Трансформация анархистского отряда в морской полк идёт через концентрированную достоевщину (метания в духе Кириллова из «Бесов», героиня выдаёт монолог из «Братьев Карамазовых»), если честно меня такое давно не заводит, но в формате два часа двадцать минут без антракта норм, тем более как я понимаю в России зрители и критики такое любят.

Помимо Достоевского напряжение держится на коротких пластических этюдах, скорости произнесения текстов и игры с тональностью голоса. Нехитрыми средствами автор наращивает XX век поверх фабулы 1918 года как какой-то, пардон, мяч из говна. Какая история – такой и снаряд, получается одновременно революционно и контрреволюционно. Понравилось, что есть апдейты, например один из героев перед смертью бросает в зал реплику «эх, а по НТВ “Слово пацана” начали показывать!». Так-то вся постановка – один сплошной апдейт.

«В 1955 году на сцене Александринского театра был поставлен легендарный спектакль Георгия Товстоногова — академичный, патетический, имперский. Пьеса Вишневского обрела статус монумента советской эпохе, стала некой аллегорией борьбы добра со злом, где все приоритеты раз и навсегда расставлены. Меж тем, в 1933 году бывший моряк Всеволод Вишневский написал для Александра Таирова и в сотрудничестве с ним неоднозначный и мятежный текст. Автор и театр искали новый аналог античного хора, экспериментировали с обращениями в зал и рискованными интермедиями-дискуссиями об актуальном искусстве».

Необарокко из нулевых, что ещё нужно весной, когда наконец можно поверить, что скоро зацветёт черёмуха. Всем отличного вечера!

Задолжала вам обзор выставки старонидерландской гравюры в эрмитажной Галерее графики, так вот.

Пугающе детализированные аллегории (посмотрите на «Триумф войны» и «Триумф нужды» Корнелиса Корта), мясистые подзажатые тела, дробные тени, наконец, то, что у того же Мантеньи считывалось как нечто среднее между маской античного театра и средневековой экспрессией тут переходит в категорию «ну и рожи!» (иногда со смайлом), причем есть ощущение что авторов разнообразие рож очень забавляет.

Смотреть возможно будет тяжело (как непросто переключиться на «малых голландцев» после той же итальянской живописи, которая в первую очередь дарит общее впечатление, а детали его лишь дополняют), но оно того стоит.

«Борьбу лошадей» Хендрика Голциуса можно рассматривать бесконечно, какая жуть динамика, объёмы и какие у лошадей кудри!! Впечатляющий четырёхметровый фриз «Обычаи и образ жизни турок». Обратите внимание на историю предприятия Иеронима Кока (1517 – 1570) «Aux Quatre Vents»/«In de Vier Winden»/«На четырёх ветрах». Художник и офортист Кок, скорее всего, съездил в Италию, принял к сведению опыт тамошних издателей и решил открыть своё дело в Антверпене. Проект взлетел: XVI век в целом в Европе был столетием массовой (более массовой, чем раньше) печатной продукции, и Антверпен как крупный торговый центр, один из богатейших городов был удачным местом для открытия производства «элитарной» гравюры. Не элитарная там уже была, развитие рынка предполагало переход количества в качество, и вот Кок начинает нанимать лучших художников, разделяя их труд с работой собственно гравёров. Договоры с издательским домом, вероятно, заключали под конкретный проект. Кок выпускал гравюры по картинам итальянских художников, издавал Питера Брейгеля Старшего и «босхианские» композиции.

Выставка до 6 июня, скоро в Эрмитаже будет не протолкнуться, но в Галерее графики почти всегда тишь гладь благодать, рекомендую. Залы №324-328 на третьем этаже Зимнего.