Обнаружил в новом сборнике стихов Псоя Короленко замечательный перевод одной из моих любимейших песен.

Оригинал первого куплета:

Oh she looked out of the window
As white as any milk
But he looked in the window
As black as any silk
Hello hello hello hello
Hello you coal black smith
Oh what is your silly song?
You shall never change my maiden name
That I have kept so long

Перевод:

Она глядела из окна,
стоял он у окна,
стоял он у окна, она
глядела из окна,
она была как снег бела,
он черный как зола,
она была как мел бела,
он черный как смола.

Можете спокойно отменять подписки на гугл- и эппл-мьюзик. Ничего лучше вы в этом году все равно уже не услышите.

КАЖДЫЙ МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА — КАРЛИК (ТРИБЬЮТ СТАРШЕМУ ЛЕЙТЕНАНТУ ПИДОРЕНКО В​.​П​.​, ИСПОЛНЕННЫЙ И ЗАПИСАННЫЙ МЕТАЛЛИЧЕСКОЙ ГРУППОЙ «СИФИЛИЗАТОР»)

Недавно ночью нам на редакционную почту поступило письмо со ссылкой на бэндкемп группы «Сифилизатор». После непродолжительной переписки выяснилось, что эта группа существует уже давно, но до сих пор не выпустила ни одного релиза (по словам вокалиста группы, представившегося «Диктатором Сифилиса», прежде они играли «только мышам, воронам и тараканам»), и вот наконец они записали целый альбом на стихи старшего лейтенанта Пидоренко В.П., всеобщего кумира и солнца русской поэзии. Мы связались по скайпу с Диктатором Сифилиса и провели глубинное интервью, в ходе которого прояснили некоторые черты удивительного мира этих деревенских металлистов-затворников.

«В культуру нельзя стрелять, но что-то надо же с ней делать?» — сходу заявил нам вокалист. — Кредо группы «Сифилизатор» — заражать сифилисом то, что заражает нас, а именно навязчивые песни, засевшие в нашем костном мозге. Лубрикантом для этой миссии стали стихи поэзии старшего лейтенанта Пидоренко В.П., стреляющего по зомби культуры из позолоченного ногана Истины».

Группа «Сифилизатор» появилась в 2000 году под Краснодаром в селе Демьяна Бедного, все это время сочиняла музыкальные произведения главным образом в стол, разбавляя эту деятельность вылазками в город, чтобы «набрать побольше бухла и околеть, укрывшись от мира». Со временем у музыкантов «появился интернет, а также бутират», и теперь они могут «наносить миру увечья своими релизами и даже заказывать бухло через богомерзкий яндекс».

«Сифилизатор» исполняют посконный оленебойный металлический рок, а саунд своего дебютного альбома посвящают вступлению в должность нового министра культуры Любимовой О.Б. «Она такой же варвар в плане культуры, как и мы», — заявили металлисты. На вопрос редакции КРОТа о том, почему именно стихи поэзии Пидоренко В.П. стали текстами песен их первого творения, вокалист группы после долгого молчания ответил: «Следующим будет Гришковец» и выпил залпом бутылку крепкой «Охоты».

https://sifilizator.bandcamp.com/album/-

Наш новый релиз на стриминговых платформах

https://artist.landr.com/music/628810954568

Сплит Θ16 и Myrrman - это медитация на тему соластальгии, тоски по дому, которую испытываешь, не покидая дома.

Феномен рассматривали пристально и широко: и как историю личных выламываний из родного и близкого, и на уровне глобальной тревоги, которая перекрывает, когда ты гуляешь по берегу Баренцева моря в аномальную осеннюю жару (Грета, привет).

Θ16 - это проект, затеянный геологом из Оленегорска Сашей Ферсманом, чтобы скрещивать прямой бит и полевые записи. Myrrman - сольное предприятие Арнольда (см. Reutoff, Quattro Bravo Eballieros и др.) по добыче нечеловеческой грусти из залежей техно, нью-бита и даже итало-диско.

Кое-кто заметит, что похожая комбинация музыкантов образует проект Оцепеневшие - и будет прав. Но сходство, скорее, внешнее: кейсы, срезы, оттенки тоски у Θ16 и Myrrman сугубо индивидуальны. Их объединяет работа на высоких скоростях переживаний и телесный захват слушателя - не столько в ступор, сколько в танец.

Кассеты с тремя наклейками 500 рублей > пишите в личку https://vk.com/nenrecs

​​Мой холодильник охраняют Халк, Капитан Америка, Фантастическая четверка и @nenrecs. А ваш холодильник хуй пойми кто охраняет.

Mother North в акустике звучит как музыка из подпольного трактира времен гражданской войны. Того гляди — рабочие придут экспроприировать имущество хозяина — чубатого Тараса с тяжелым взглядом.

— Ты пошто, Тарасе, колчаковцам вино наливаешь?
— Та мне шо белые, шо красные, шо лиловые, сукины вы дети, бисовы отродья!

Ну и сразу к стенке того же трактира.

In the Shadow of the Sun (1980)

В день рождения Дерека Джармена выкладываю один из самых любимых моих фильмов в целом. Вещь, которую можно и нужно пересматривать бесконечно, останавливая на каждом кадре.
Я писал про него в своей старой статье про Дерека.

В 1980-м году Джармен получил финансирование на перевод всего материала в видеоформат. Для такого изображения требовался соответствующий звук, и Дерек обратился за помощью к своему старому знакомому по лондонской богеме Дженезису Пи-Орриджу. Из этого простого решения родился подлинный шедевр. Throbbing Gristle записали для него длинное звуковое полотно: 54 минуты холодного, плотного эмбиента, очень тёмного и безжизненного. У меня был период, когда я слушал этот альбом каждый день по нескольку раз, пока не запомнил наизусть изменения в структуре звука. Но настоящую силу этот звук приобретает вместе с визуальным рядом. Джармен сделал с изображением ровно то же самое, что музыка в стиле эмбиент сделала со звуком. Растворил. Перемешал всю структуру, превратил цвет и свет в чистое движение. В истории кино было много ненарративных фильмов, но Джармен достиг на этом поприще вершины. Настоящего совершенства. Пи-Орридж подтверждает, что они стремились создать тогда «эмбиентное кино». В одном из текстов Джармена того времени даже появилась фраза «шумовое кино». Кино в стиле нойз.

In the Shadow of the Sun (1980)

Все, кто меня знает, также знают, что я с большой нежностью отношусь к Михаилу Елизарову. И вот у него вышел новый альбом, неожиданно страшный и злой, но все равно пиздатый, как всегда. Наслаждайтесь.

Среди пустоты городской суеты
Любая подходит мне больше, чем ты,
Любая ебется лучше, чем ты,
И в плане минета — ты полный ноль! Но
Какую ни выцепи из темноты,
Сготовит еды у кухонной плиты,
Любая блядища добрее и чище,
Но отчего тогда так больно?
Отчего тогда так больно?

Год только начался, а уже примеру Энди Гилла хочется последовать. Мир праху.

Умер Энди Гилл, основатель Gang Of Four. Он придумал их абразивный саунд, где от традиционного рок-инструментария не жарко, не холодно и очень сухо. Он написал «Natural's Not In It», «Damaged Goods» и «To Hell With Poverty». Без Гилла нормального постпанк-ревайвла бы не было — Bloc Party и Franz Ferdinand тупо не нашлось бы идеального образца.

Из всех постпанк-групп Gang of Four мне особенно нравились вот этой своей выхолощенностью и умением мешать личное и общественное, устраивать танцы на костях, брать фанк и убивать в нем все живое. Даже когда ритм-секция в начале восьмидесятых сменилась и звук потеплел, в GoF осталось вот это ощущение дискотеки с плохим концом.

Гилл в итоге остался единственным оригинальным участником Gang Of Four, менял саунд, искал что-то, и часто неудачно. Очень жаль, что все вот так.

И пусть по такому поводу будет музыка

Раз (мой любимый трек): https://www.youtube.com/watch?v=5fbXfk51R1o

Два (главная их песня наряду с «Damaged Goods»): https://www.youtube.com/watch?v=OpTnE8DT9wU

Три (страшно недооцененный сингл с последнего альбома группы в восьмидесятых): https://www.youtube.com/watch?v=xQOJ6Va03B0

​​«Даже ум демона, поскольку он ум, есть благо, но поскольку им пользуются дурно — зло; хоть он знает лучше нас законы космоса, круги схождения и положения движущихся тел, однако, пользуясь знанием не боголюбиво, он есть ум безумный и помраченный. Точно так же мирская мудрость, которая, забыв, что из ничего никогда ничего не может возникнуть, пытается доказать через внедренную в творение божественную премудрость, делающую гибель одной вещи возникновением другой, что Бог не Господь вселенной и не Творец мироздания; которая отвергла таким образом почитание истинного Бога и согласно тому же великому Дионисию „нечестиво применила Божье против Божьего“, сделавшись на том бессмысленной», — учит нас святитель Григорий Палама.

И с ним невозможно не согласиться.

It’s my destiny
My release from this fuckin’ world
No humans... No memories from this chastetic world
Death is my vision
I’m dying... I can feel my death vision
I fly like a dragon as the speed of lightning
Over mountains and majestic waterfalls
I see a world that not exist
A world without humans

С увожением.

https://youtu.be/WkCUB2LRrpY

Что-то многовато уже потерь в 2020-м году. Грустно очень.

Умер Евгений Витковский — поэт, прозаик, издатель, выдающийся переводчик. Он переводил Киплинга и Бёрнса, Мильтона и Уайльда, Рембо и Пессоа, опубликовал несколько фантастических романов, составил несколько замечательных антологий («Мы жили тогда на планете другой» — четырёхтомник поэзии русской эмиграции, «Строфы века — 2» — антология русского поэтического перевода), основал сайт «Век перевода», был главным редактором издательства «Водолей», где выходили образцовые сборники забытых поэтов серебряного века. Невероятно, как много он сделал. Горюем вместе со всеми его читателями.

Побеседовали с Любжиным (подписывайтесь @potio_arabica) о Гомере, классическом образовании и прочих вещах, что волнуют умы молодежи. Интервью бралось в знаменательный момент, когда, на самом деле, Алексей Игоревич интервьюировал меня на предмет поступления в УДП. Вышло оно небольшим и я надеялся провести еще одну беседу, чтобы довести до ума, но поскольку не смог найти времени, редакция волюнтаристски дополнила его автоинтервью самого Алексея Игоревича — такой вот постмодернизм на службе у классики.

— Расскажите немного о другом вашем проекте — продолжении перевода «Илиады», частично выполненного Ермилом Костровым александрийским стихом в XVIII веке. Что вас сподвигло довершить его дело?

— Это тоже был заказ, и опять-таки мне очень интересно было его выполнять. Вся моя научная жизнь до сих пор в моем изложении представлялась как ряд выполненных мной чужих инициатив, и я, собственно, ничего дурного в этом не вижу. Есть, правда, одна вещь, сделанная по моей инициативе: это подготовленное к печати издание «Россиады» Хераскова, которое тоже, надеюсь, выйдет в обозримой перспективе. Но, действительно, у этого проекта нашлись заказчики. Почему они обратились ко мне? Это другой вопрос, но на него тоже можно ответить. У меня были вполне конкретные требования к стихам и к стихотворным переводам, которыми я занимаюсь довольно давно, несколько удачных сочинил еще школьником. И, соответственно, есть определенное сопротивление материала. Могут быть одинаковой формы скульптура из пластилина, гипса и мрамора, но они будут производить различное впечатление в силу разной фактуры материала и того, что разный труд затрачен на обработку. Мне всегда казалось, что господствующий у нас принцип перевода размером подлинника, победивший в XIX веке (и как раз на гомеровском материале), — это пластилин, в лучшем случае гипс. Гекзаметры можно писать в любом количестве и левой ногой — никаких проблем.

https://gorky.media/context/razvitie-russkogo-stiha-ostanovilos-v-seredine-xix-veka/

Читать новую статью Раймонда про «Фронт радикального искусства» охуенно. Рекомендую срочно бросить все дела и прочитать новую статью Раймонда про «Фронт радикального искусства».

Ну что, настало время продолжить говорить о российском дарк-фолке и прочем пост-индастриале.

Итак, за какие дарк-фолковые кавера предусмотрена высшая мера наказания? Чем отличается советский КСПшник от российского дарк-фолкера? Кто разогревал бы Дугласа Пирса на "Правой Груше", если бы она состоялась? Как маргинальный реваншизм становится мэйнстримом и отдаёт своих адептов на ассимиляцию? Зачем правые книгоиздатели воруют тексты о еврейском гудроне?

Ответы на некоторые из этих вопросов и многое, многое другое — в новом тексте Раймонда Крумгольда о российском "литературном" дарк-фолке нулевых и о "Фронте Радикального Искусства":

Мейстерзингеры: "Фронт Радикального Искусства" и генезис российского неофолка

​​Умер Пьер Гийота — самый важный для меня писатель нашего времени. Влюбился я в него, лишь открыв изданную Дмитрием Волчеком книгу с человеком в депривационной маске на обложке и прочитав первые строки:

«Солдаты в касках, напрягая мышцы и широко расставляя ноги, топчут завернутых в пурпурные шали младенцев».

Потом я прочитал «Могилу для 500 000 солдат» — самый страшный текст о войне, который даже у пассионариев вроде меня способен на время отбить всякое желание убивать и ебать. После этого я не мог остановиться и жадно проглотил все, что перевели Маруся Климова и Валерий Нугатов (увы, моих познаний во французском не хватит на чтение столь сложноустроенных текстов в оригинале). Его тексты довели меня до того чувства, когда понимаешь, что страшный, нечеловеческий опыт автора отныне и твой опыт. А это первейшая примета того, что держишь в руках книгу гения.

Ему бы никогда не дали Нобелевскую премию, потому что ее дают, как известно, только за произведения «гуманистической» направленности. То есть за наматывание соплей на рукав. И придурки из Шведской академии никогда не поймут, что подлинный гуманизм — это романы Пьера Гийота, изобразившего без прикрас катастрофу насилия, катастрофу оргазма, катастрофу смерти, катастрофу того, что ты жив.

Умер Пьер Гийота. Но лучше бы я умер.